*******
Войдя в кубрик, был поражен переменам. Все сияло неземной чистотой, койки были заправлены, возле двери стояла корявая тумбочка, сваренная из кусков пластика, на ней лежала повязка ядовито-красного цвета. Пол перед койками был аккуратно расчерчен на толстые и тонкие квадратики в каждом был прописан номер и нарисовано место для ног. Все гаврики сидели в рядочек на табуретках, заправленные и умытые, с крупными номерами на груди, того же цвета что и краска на полу. В воздухе приятно пахло растворителем. Все смотрели на меня с интересом и боязливо.
– Чего сидим, как девочки на танцульках? Один-пять, не слышу доклада.
Один-пять вскочил, засуетился и подбежал ко мне. Я развернул его к дверям и сказал:
– Сейчас ты выйдешь, войдешь, сделаешь два шага и остановишься, что бы не происходило, а я исполню твою роль. Понял? Кивни. – Он кивнул, и я подтолкнул его к выходу – Давай.
Один-пять вышел в дверь, а я спокойно сел на его место. Через секунд десять он вошел, я вскочил и крикнул «Смирно, офицер на палубе» и рванул ему на встречу. За пять шагов я перешел почти на строевой шаг, на сколько это было возможно в теле часовщика, и, сделав еще два шага, остановился отдав честь, отрапортовал.
– Товарищ унтер-офицер, ваши приказания выполнены. – И после паузы. – Понял?
– Так точно.
– Теперь я выйду, и ты все повтори. Всем остальным по команде «смирно» следует встать, развернуться к старшему по званию лицом и стоять смирно, как в строю, всем ясно? Кивните.
Все синхронно кивнули. Я вышел и через десять секунд вернулся назад. Один-пять выполнил все как заправский дневальный.
– Молодец, один-пять, жить будешь, а остальные – пока не знаю.
Один-пять заулыбался.
– Так, а теперь все в тренажерку, вас там уже заждались. Я нашел вам занятие на пару дней.
Один-пять развернулся к взводу и скомандовал:
– Взвод, внимание! Слушай мою команду: всем, согласно номерам, в тренажерку, бегом марш!
«Эк, ему вставило» подумал я, глядя на Один-пять, надо будет дать парню пол взвода.
*****
Последующие пять дней весь взвод, по двенадцать часов, проводили в симуляторах, отрабатывая все варианты взаимодействия. Я начал с движения целым взводом и закончил одиночным проникновением.
Тень пыхтел как трактор, устраивая и усложняя полигон. По моей настоятельной просьбе на третий день мы добавили еще болевую обратную связь. Теперь, каждое попадание боец чувствовал не как повреждение, а как реальную боль в реальной конечности.
К концу шестого дня все валились с ног и с трудом добирались до кубрика. Но они освоили все базовые приемы ведения боя. Дополнительно я устроил дежурства, выставил дневального, написал типа устав караульной и гарнизонной службы, заставив их его выучить.
На седьмой день, я вышел и посмотрел на строй. Их откровенно шатало. Прошелся перед строем.
– Так, бойцы, могу вас порадовать. Первое, сегодня у вас тренажеров не будет, а будет простая генеральная уборка свинарника, в котором вы живете. Второе, я тоже немного устал и мне надо посоветоваться со старшими товарищами, чтобы придумать вам новые испытания. Поэтому, возможно у вас и завтра будет выходной. – Строй оживился и стал заметно ровнее. – Но не обольщайтесь, вы уже все убедились, что фантазия моя неистощима.
Да, вы уже освоили простые, базовые движения. Значит, детей сделать сможете, и меня радует, что мой труд не пропадет даром. Вы действительно неплохо потрудились за эти шесть дней. И я надеюсь, что день отдыха не вынесет у вас из мозгов те крохи знания, которые с таким трудом мне удалось вам вбить в голову. Разойдись! Один-пять, зайди ко мне.
