– Да, и представляешь, твой папа даже ничего не заметил!
– Мама, хватит!
– Но ты же сама спросила! – Лада наивно захлопала глазками, собираясь прикинуться обиженной, но Долли не купилась на это.
– Ты знаешь, о чём я! Двадцать лет мы говорим об этом, и двадцать лет ты делаешь вид, что не помнишь о таком «пустяке»! Это не мой отец! Мой папа умер, ты не забыла? – Долли всегда сердилась при этих словах. – Это твой муж, Твой Дорогой, да кто он там ещё? Кто угодно, но это не мой папа! – И, предвидя поджимание губ и огорчённое вздыхание, девушка жёстко добавила: – И это тоже прекрати! Ты знаешь, на меня это не действует! – Лицо мамы приняло обычный вид, и она сказала примирительно:
– Да что ты, не заводись!.. Ну прости, прости! Больше не буду его так называть!
…Двадцать лет одно и то же! Да, горбатого только могила исправит!
– Ладно, проехали. Так что там с твоими «самосознанцами»?
– Да нет же, я говорю не о них, а о телеведущем и о его – ну как бы точнее выразиться? – героях, что ли? Так вот, он рассказывал мне, что у него в шоу выступала одна дама, совершенно уникальная целительница, госпожа Антоника. Она как будто с первого же взгляда может понять, что с человеком такое! Представляешь, вот так вот р – р – раз, и уже диагноз! Потрясающе, правда?
– Да уж конечно! И как, хорошо зарабатывает? – Мама аж остановилась и топнула от возмущения. – Ну как тебе не стыдно! Как ты можешь быть такой циничной? Я говорю, что эта женщина имеет уникальный талант, она помогает людям, исцеляет их, а ты… Ты рассуждаешь как…
– Да ладно, мам! Обычная шарлатанка с хорошей рекламой, да и только! Тебе – то что до неё?
– Да ничего, собственно! Мне нет до неё дела! – Мама как- то преувеличенно весело засмеялась. – А всё же любопытно, да? И как она это делает?
Долли поспешила перевести тему. Формула «тяжелая болезнь + экстрасенс = чудо исцеления» всегда вызывала у неё ядовитую насмешку, и обсуждать этот вздор ей не хотелось. Мама почувствовала это и немедленно сдалась, чем очень удивила Долли. Не в правилах прекрасной Лады так просто уступать, но девушка не успела даже задуматься толком, а Лада уже взяла её в оборот, и прямо и твёрдо спросила:
– Ну, так как же его зовут?
– Ты о чём?
– Да о том мужчине, помнишь, ты говорила, что встречаешься с адвокатом, кажется? И как его зовут?
…Да, уж лучше было продолжать разговор про целителей и чародеев! Долли с трудом припоминала, что же конкретно она врала маме о несуществующем адвокате, но вроде бы ничего интересного она не успела придумать, никаких деталей, так, просто – адвокат, встречаемся, милый!.. И мама никогда не интересовалась подробностями, а тут вот – на тебе! Так как же его зовут? Лада внимательно смотрела дочери в глаза, ожидая ответа, и Долли, абсолютно растерявшись, выдала первое, вернее – единственное, что пришло ей в голову: – Макс. Его зовут Макс. – И сразу почувствовала себя очень – очень одинокой….
…….Макс как – то отстранённо слушал разговор, и до него как из далека доносились смех, реплики, звяканье столовых приборов… Версаль и его друг слишком увлеклись правовыми вопросами на Новый год. Брат слушал с большим интересом, отец доброжелательно следил за «мальчиками», сыто и довольно развалившись в кресле. Мама и Люци в полголоса обсуждали что-то не понять, что, но очень женское, секретное. Ёлка мигала разноцветными огнями, поблёскивали серебряные и золотые ниточки «дождика» на её ветвях – Макс очень любил эти зимние праздники. А вот интересно, почему никто не отменил ёлку? Почему из всех старомодных традиций мы упорно сохраняем именно эту? И эти гирлянды, и эти шары и колокольчики? Мысли текли вяло, полусонно – ничего не хотелось делать, даже разговаривать не хотелось, даже думать не хотелось… Золотой ангел на верхушке ёлки поблёскивал сквозь марево полусна, и как бы улыбался Максу – это было очень приятно.
