Возвращение к празднику. Книга-эссе о творческой работе композитора - страница 4

Думаю, в живописном оригинале – триптихе Босха – различие между духовным ощущением художника и духовным пониманием мира официальной церковью красноречиво. Рад буду, если слушатели это увидят и в моём «Триптихе Босха».

* * *

В 1930-м году на экранах наших кинотеатров появилась комедия «Праздник святого Йоргена», снятая знаменитым Яковом Протазановым (СССР, Межрабком). Замечательная игра Анатолия Кторова, Игоря Ильинского, Михаила Климова, Анатолия Горюнова и других прекрасных актёров сделала этот фильм популярным и любимым. Я смотрел его несколько раз с удовольствием. Прямолинейный юмор фильма и лёгкая ирония производили большое впечатление, оставались надолго в памяти. Но это было впечатление лёгкого и забавного скетча, направленного против невежества и суеверия. И, конечно, как и в иконостасе Босха – против ничтожной человеческой слабости – корыстолюбия. Какой же для меня стало неожиданностью, когда уже в шестидесятых годах я прочёл эту весёлую и озорную книжку. Но она оказалась не просто весёлой и забавной – социальный смысл её оказался убийственным, а юмор – жестоким и грустным!

Удивительно чётко я представил себе прочитанное на сцене музыкального театра.

Об авторе сведений было очень мало, – только короткое послесловие. Позже, когда у нас появился интернет, я узнал, что человеком автор повести Гарольд Бергстед был дрянненьким, и даже заслуженно отсидел в датской тюрьме пару лет. Гений и злодейство, увы, часто бывает в нашей жизни вполне совместимо.

Написанная ещё в начале двадцатого века книга привлекла большое внимание в молодой советской республике. Но это в прошлом – сейчас о повести Бергстеда у нас не принято вспоминать. А напрасно. Актуальной она будет ещё очень, очень долго. Вот её короткий эпиграф: «Поразмыслите о сем». Действительно, поразмыслить есть о чём. Повесть, безусловно, сатирическая, но смешного в ней – мало.

В эти, шестидесятые годы, думаю, я был достаточно хорошо подготовлен для работы над оперой: все новые профессиональные технологии запада нам, студентам композиторского класса Казанской консерватории, были хорошо известны – спасибо нашим учителям – и даже пробовались на практике. В этом отношении и культурный официоз коснулся нас не очень сильно. В конце концов, я понял, что самая большая ценность композитора – свой собственный взгляд на мир, интуитивный голос своего «я». «Ещё много хорошего можно сказать в до-мажоре» – известные знаковые слова Арнольда Шёнберга: понять их можно, следовать им – трудно. В общем – средства вторичны. Всё равно из какого материала ты возводишь свой дом – из камня или из соломы – главное, чтобы он был крепким и в нём было тепло и уютно.

В эти годы у меня уже были написаны несколько вокальных циклов (звучавших и на всесоюзном радио), фортепианная соната, большой четырехчастный квартет, трёхчастная симфония… Свою первую оперу я написал на четвёртом курсе консерватории.

Я настолько увлёкся работой над оперой, что уже через сорок дней клавир-дирекцион был вчерне готов.

Вот её краткое содержание.

* * *

Глубокое средневековье.

В славный город Йоргенстад, известный своими праздниками в честь святого Йоргена, который триста лет тому назад был изгнан из города за разоблачение богатых коррупционеров, стекаются паломники. Предстоит очередной праздник, да ещё и выбор соборной невесты для святого, который, по слухам, обещал вернуться (через триста лет). С толпой паломников в город возвращается Микаэль Коркис по прозвищу Коронный вор, бывший исполнитель шекспировских ролей в бродячем балагане, а теперь простой бродяга. С ним его товарищ Франс Поджигатель, такой же бродяга и вор. Когда-то и Микаэль был изгнан из этого города, где он родился и вырос. Изгнан за то, что посмел сказать Главному Каппелану: ты – мой отец! Что было, увы, правдой. Оба товарища в толпе паломников прикидываются: один – слепым, другой – калекой (на костылях). И Микаэля и Франса разыскивают стражники Курфюрста.