Пиппин заколебался.
– Э-э… если можно, у меня один вопрос: насчет завтрака… Ну, о времени трапезы то есть. И где трапезная, если она есть, конечно. Или харчевня? Я что-то ни одной здесь не видел, пока мы ехали, и всю дорогу надеялся на глоточек эля, как только доберусь до ваших краев.
Берегонд поглядел на него с уважением.
– Бывалого воина сразу видать, – сказал он. – И у нас воины, которые ходят в походы, всегда прежде всего о еде и питье беспокоятся. Сам-то я, правда, не ходил, – добавил он смущенно. – Так ты ничего не ел сегодня?
– Честно говоря, ел, – ответил правдивый Пиппин. – Правитель угощал нас вином и печеньем, но зато целый час изводил вопросами, а отвечать ему – дело нелегкое!
Берегонд рассмеялся:
– У нас говорят: и маленький человек за столом может творить большие дела. А ты, я вижу, склонен к воздержанию не больше любого воина Цитадели. Здесь – крепость и Башня Стражи, а город на военном положении. Трапезы по этому случаю редки.
Пиппин сник, но Берегонд утешил его, сказав, что за тяжелую работу положено усиленное питание и в кладовой можно что-нибудь раздобыть.
– Пойдем! – позвал он. – Здесь недалеко, а потом выйдем на стену, там можно закусывать и любоваться чудесным утром.
– Подожди! – вдруг покраснел Пиппин. – Разговоры про еду совсем отшибли мне память. Ведь Гэндальф, Митрандир по-вашему, попросил меня приглядеть за его Сполохом – это великий роханский конь. Сам ихний король берег его как сокровище, хоть и отдал в услужение Митрандиру. По-моему, новый хозяин любит его даже больше, чем людей, и если Митрандира уважают в этом Городе, Сполоху тоже положен почет и всяческое внимание, уж не меньше, чем достается хоббиту.
– Хоббиту? – переспросил Берегонд.
– Это мы так себя называем, – пояснил Пиппин.
– Рад слышать, – поклонился Берегонд. – Должен сказать, странный акцент не портит учтивой речи, а хоббиты – народ учтивый. Пойдем. Ты познакомишь меня с этим добрым конем. Я люблю животных, но мы редко видим их в своем каменном Городе. Мой род жил раньше в горных долинах, а до этого – в Итилиене. Заглянем в конюшню, а уж оттуда – в кладовые. Не унывай, не велика задержка!
Пиппин нашел коня хорошо устроенным и обихоженным. В шестом ярусе за стенами Цитадели, по соседству с домами гонцов Правителя, располагались стойла. Но сейчас, кроме Сполоха, там не было ни одного коня.
Когда они вошли, Сполох заржал и потянулся мордой к Пиппину.
– Доброе утро! – приветствовал его хоббит. – Гэндальф придет, как только освободится. Он шлет тебе привет, а я должен приглядеть, чтобы у тебя все было в порядке и ты мог спокойно отдохнуть после трудов.
Сполох вскинул голову и стукнул копытом, но все-таки позволил Берегонду легонько погладить себя по холке.
– Хоть сейчас на скачки! – восхищенно произнес Берегонд. – По нему не скажешь, что путь был труден. Вот это сила! А где же сбруя? Богатая небось…
– Упряжи под стать не смогли найти, – объяснил Пиппин. – Он так обходится. Если согласится нести тебя, донесет и без сбруи, а нет, так ни шпоры, ни кнут, ни уздечка не помогут. До свиданья, Сполох, потерпи немного. Гэндальф мне меч точить велел. Битва скоро.
Сполох поднял голову и заржал так, что стойло затряслось. На этом они и расстались, убедившись, что овса в яслях достаточно.
– А теперь поспешим к нашей кормушке, – предложил Берегонд, и они по длинной прохладной лестнице спустились в широко освещенный коридор.
