– Я с ним толком не беседовал. – Капитан в упор посмотрел на меня. – Касс, скажи, ведь правду на лице не спрячешь, ты его знаешь?
– Вроде знаю. Где-то я его видел на материке, – соврал я.
– Короткие встречи… – начал пространно рассуждать капитан. – Самые неверные встречи, но, возможно, они судьбоносны. Всё это, Касс, словоблудие, хотя… Хотя, кто его знает, к чему в итоге всё придет?
Я попытался уловить намек капитана, попытался протянуть тонкую нить смысла сквозь слова, как нанизывают бусины. За ширмой фразы явно что-то пряталось.
Он вновь посмотрел на восток и твердо произнес:
– Видишь, горит ярко звезда Кормчих. Она называется так, потому что указывает путь, когда остальные звезды бледнеют. Ее достаточно, чтобы выправить курс.
Капитан подошел близко к борту и похлопал широкой ладонью по дереву: верный знак того, что решение будет принято, и оно окажется окончательным.
– Хорошо, Касс, поговори с Ксанфом, и, если что-то будет важное… Нет. В любом случае доложить мне о содержании беседы с ним.
– Так точно.
– Он избегает меня… Ну, ты понимаешь. Иди.
Значит, капитан расспрашивал Ксанфа, но… Но что? Ксанф уходил от пространных бесед? Уклонялся от определенных тем в разговорах? Ксанф производил впечатление замкнутого человека, человека нелюдимого, но я посчитал это естественным, так как он оказался среди чужих ему людей и еще не успел освоиться.
Я зашел в каюту к врачу. К счастью его не оказалось на месте. Врач, видимо, был на палубе.
Ксанф сидел на кровати и дремал.
– Здравствуйте, – тихо произнес я, обдумывая как начать беседу.
Ксанф открыл глаза.
– Приветствую вас.
– Меня зовут Касс.
– Ксанф. А впрочем, вы знаете.
– Возможно, мой вопрос покажется бестактным…
– Да?
– Мы с вами не виделись раньше?
Он сосредоточенно всмотрелся в мое лицо, наверно, пытаясь припомнить прошлое, но спустя секунды две скривил губы и, стесняясь, вымолвил:
– Вы должны извинить меня, но я не помню вас.
– Не помните прошлого? – Он грустно покачал головой. – Как же так?
– Я даже не помню, как очутился в лодке. Моя новая жизнь началась на вашем корабле. Кстати, как он называется?
– «Пилигрим».
– Всё, что до «Пилигрима», покрывает туман забвения. Так что, если мы даже и встречались, то…
– Вряд ли мы встречались.
– Но вы только что сказали… Или я ослышался?
– Всё верно. Я видел вас во сне.
Легкая улыбка скользнула по его губам, и он прочитал стихотворение:
Бывают странные сближенья,
Что происходят на мостах,
Которые создал Небесный.
Мосты Его парят над бездной,
Где дремлет потаенный страх,
Где хаос огненный и мысли,
Теряя первородства знак,
Становятся безликой цифрой
Запечатленной на века.
– Не слышал этого стихотворения раньше, а вы его откуда знаете?
Он, пожав плечами, сказал:
– Я знаю наверняка только о цели своего путешествия, а этого вполне достаточно. Иметь в жизни цель и не быть интеллектуальным кочевником, что может быть лучше?
– Кочевник?
– Бог дал человеку интеллект, чтобы тот покинул царство животных и пришел в царство чистого разума, но человек, оставив животных, до сих пор не окончил свой путь в царство чистого разума, поэтому он и кочует между двумя точками в пространстве и времени, поэтому он и является интеллектуальным кочевником.
– И где ваша цель?
Ксанф встал с постели и подошел к карте, висящей на стене. На ней врач отмечал красным карандашом курс «Пилигрима».
Ксанф указал пальцем на океан.
– Где-то тут находится остров Эфо, – произнес он, делая ударение на последний слог в названии острова.
