– Ничего себе! – воскликнул Криг.
– А как долго длится болезнь? – продолжал настойчиво спрашивать Гун.
– Я об этом ничего не знаю, – с сожалением произнесла Бэлл.
– Ясно… В каком состояние сейчас Пол?
– Пока внешне болезнь не выражается, каких-то приступов агрессии не наблюдается… Остается только ждать, что будет дальше.
– Так…, – произнес задумчиво Гун. – В общем и целом, все понятно…
– Ничего не понятно! – воскликнула Бэлл. – Я не дам вам заранее хоронить отца! Есть шанс, хоть и небольшой, что он справится с болезнью! – она поймала на себе недоверчивые и одновременно сочувствующие взгляды астронавтов, ей никто не верил. – Если это произойдет, мы сможем создать вакцину! А она даст возможность спасти антейцев! С вакциной мы вернемся назад, на нашу родину…
– Если к тому времени там еще кто-то останется…, – со скепсисом вставил Криг.
– А если говорить объективно, сколько реальных шансов у него выжить? -поинтересовался Гун.
– Очень мало, – честно призналась Бэлл, – один-два процента… Но я верю, что отцу повезет…
– А мне в эти сказки что-то не верится, – возразил Криг. – Ну, не верю я в чудеса, – он огляделся вокруг, рассчитывая на поддержку остальных членов экипажа, но они молчали.
– Да, риск очень велик! – констатировал Гун.
– Да нет здесь никакого риска…Отец в изоляторе, и мы в полной безопасности, – сказала убежденно Бэлл. – Контакт с экипажем исключен, за ним присматривает дроид.
Выслушав доводы Бэлл, Гун в задумчивости стал прохаживаться взад вперед по помещению, астронавты молча следили за ним. Прошло уже порядочно времени, а он все не мог ни на что решиться.
– Гун, хватит уже! – не выдержал Криг. – Надо принимать какое-то решение… Знаю, что это непросто, но придется, наконец, сделать выбор!
– Ты прав, Криг, – сказал командир. – Прости, но я, пожалуй, рискну и поддержу профессора…, – краем глаза он заметил, как с лица Бэлл спала маска напряжения и отчужденности, на нем появилась благодарная улыбка. – Думаю, науке стоит доверять!
– Гун, ты что?! Подумай хорошенько! – воскликнул второй пилот, совершенно не ожидавший такого поворота событий. – Ты рискуешь всеми нами!
– Криг, я тебя не узнаю! Ты раньше не был трусом! – произнес Гун. – Сколько полетов у нас с тобой позади, сколько опасных решений приходилось принимать! Интуиция мне подсказывает, что Бэлл знает, что говорит! А вдруг мы действительно сможем создать вакцину и справиться с вирусом, если Пол выздоровеет.
– Но, Гун…, – второй пилот попытался еще что-то возразить.
– Все, точка, – жестко прервал его командир, – Пол или умрет своей смертью, или выживет. Об его убийстве не может быть и речи.
Лицо Гуна приобрело такой суровый вид, что никто из астронавтов не решился ему возражать. На этом совещание закончилось и весь экипаж корабля погрузился в томительное ожидание. Помочь умирающему астронавту был никто не в состоянии, оставалось только со стороны смотреть на его страдания.
С каждым днем под влиянием вируса Пол все сильнее менялся. Сначала им завладела полная апатия, и он кругами медленно, словно детская игрушка, в которой кончалась батарейка, передвигался по изолятору. Время от времени его взор, полный безразличия, скользил по фигуре дочери, которая круглыми сутками находилась с ним рядом.
Прошел день, и все изменилось до неузнаваемости. Место апатии заняли сильное возбуждение и дикая злоба. Пол хаотично метался по изолятору, ловко запрыгивал на кровать и бил себя в грудь кулаками, громко выкрикивая что-то, бессвязное и лишенное всякого смысла.
