Бэлл вышла из зала последней и тут же увидела верховного консула, который, как ей показалось, ждал кого-то. Консул стоял недалеко от двери, уткнувшись в свои бумаги. При виде ее он улыбнулся и заспешил навстречу.
– Послушай, Бэлл, я хотел сказать, что твое имя тоже есть в списке, -сообщил он. – Ты ведь летишь вместе с нами?
– Нет, – коротко произнесла Бэлл.
– Что нет? – не понял верховный консул.
– Я остаюсь здесь…, – твердо заявила она.
Стэк посмотрел на нее, в его глазах читалось недоумение.
– Как знаешь, – бросил он ей и усмехнулся, – это очень глупо с твоей стороны, – он повернулся и зашагал прочь, а Бэлл, совершенно измученная, поплелась к себе на работу в центр.
Ее родные, отец и сестра с семьей, жили в нескольких километрах от Церия, в Варуме. Солли удачно вышла замуж и родила троих детей, а Бэлл так и не сумела обзавестись семьей, посвятив все свое время работе и целыми днями пропадая в центре. О судьбе родных она не знала и боялась думать об этом. До нее доходили слухи о страшной судьбе жителей городов при малейшем подозрении на инфекцию, но она не хотела верить в них и надеялась, что Варум миновала чаша сия.
Нет, покорять новые миры – не ее удел. Она останется здесь, на Антее, вместе с родными и близкими. Она готова разделить с ними любую участь, какой бы жестокой она не была. А сейчас она соберется с силами и будет, пока бьется ее сердце, работать и искать лекарство от радиума. Она все равно найдет его рано или поздно!
Погрузившись с головой в свои мысли, Бэлл брела по улице, совершенно не замечая, что творится вокруг. Ей навстречу шел нескончаемый поток антейцев: мужчины с мрачными лицами, заплаканные женщины, невеселые дети. Они спешили на площадь к сенату, который она только что покинула.
– Мама, мама, пусти, мне больно! – услышала Бэлл вдруг жалобный детский крик откуда-то сбоку и будто очнулась.
Она остановилась и поискала глазами источник звука. Молодая женщина недалеко от нее тянула за руку маленькую девочку, которая упиралась изо всех сил, не желая идти, и плакала.
– Я устала, я хочу спать! – кричал ребенок, но мать упорно заставляла двигаться вперед, не обращая внимания на детские слезы.
Мимо них шли антейцы, равнодушно обходя застрявшую посреди улицы пару, поглощенные собой и своими проблемами. Бэлл с минуту постояла, наблюдая за женщиной и девочкой, потом тоже, как и все, побрела дальше. Возбуждение от выступления в сенате сменилось апатией и обреченностью.
3
Ее детище, Центр генетики, бионики и вирусологии, которым она руководила с самого первого дня и очень гордилась, находился в нескольких минутах ходьбы от сената. Чем ближе Бэлл подходила к нему, тем меньше людей попадалось ей навстречу. Центр встретил ее холодной пустотой. В коридорах, где обычно было очень оживленно, стояла гнетущая тишина. «Все ушли на центральную площадь!» – подумала она с горечью и жалостью к своим коллегам, которых также, как и всех остальных антейцев, с легкостью только что предали сенаторы.
– Привет, Бэлл! – услышала вдруг она знакомый женский голос и увидела идущую навстречу свою давнюю подругу Кару, руководившую одним из тридцати семи отделов центра.
Ее неожиданное появление вывело Бэлл из оцепенения, в котором она пребывала всю дорогу, она улыбнулась.
– Вид у тебя неважнецкий! – посочувствовала ей Кара, окинув ее взглядом с ног до головы. – Что слышно в сенате?
