Витька в два глотка осушил флакон и причмокнул.
– Бррр… Кислое! – Он мотнул головой, прохрустев шеей, и живо вскочил на ноги.
– Что изменилось?
Витька постоял, затем сделал несколько гимнастических движений.
– Пока ничего.
– Тогда почему застыл? – рассмеялся я. – Пожевать что-нибудь захвати. И о Бамбуке с Децибелом не забудь.
– Будет сделано, Ваше благородие. – Рябчик отвесил мне шутливый поклон.
– Ваше сиятельство, – крикнул я другу вдогонку. – Я ж граф как-никак, а не какой-нибудь виконт!
Спустя десять минут мы распивали вино. Крепкое, зараза! Хорошо, что Витька прихватил с собой сыра и каких-то неизвестных мне красных фруктов. Вытянутые, точно бананы, только поменьше и шкурку снимать не нужно – она тонкая и сладкая. Сначала я с подозрением отнёсся к новинке, но съев один, захотел ещё. Диби получил целый пучок сладкой морковки, а Бамбуку досталось три внушительных шмата мяса – каждой голове по порции.
Я всё-таки нашёл в себе силы пересказать разговор, с которого у нас с Ашей всё пошло наперекосяк. Рябчик какое-то время посидел в задумчивости, а после зашёлся смехом.
– Ну, ты даёшь, Девиер! Это ж постараться нужно! При желании таких дров не наломаешь!
– Сам себе удивляюсь, – признался слегка охмелевший я.
– Ладно, постараюсь тебе помочь, – пообещал Витька и надолго приложился к бутылке. С виду она вмещала не меньше полутора литра. – Ох, чую, завтра голова будет гудеть.
– С чего бы? – удивился я заявлению.
– А разве неясно? – Рябчик хихикнул и постучал по донышку бутылки. – После пира только к вечеру отошёл. Я думал, и тебе плохо было – ходил темнее тучи.
Я принял бутылку из рук друга и улыбнулся.
– Нет, это душевные муки.
– Душевные муки? Девиер, ты же выпил не меньше бочонка!
Каюсь, я, и правда, напился после ухода Аши. От безысходности. Но давайте не ворошить рану лишний раз. И так паскудно… Я отломал себе приличный кусок сыра и, неспешно расправившись с ним, сказал:
– Я в своё время отведал молока единорога. Теперь похмелье мне не грозит.
– Что, прям к титьке прижался?
– Да ну тебя, – обиделся я на пошлый юмор друга. – Между прочим, я с тобой знаниями делюсь, а ты… Я-то всё рассказываю да объясняю, а вот Леонард меня за нос водил. Даже амулет забыл мне выдать.
– Какой ещё амулет? – заинтересовался Витька.
– Который позволяет с другими общаться. Астерского мы ж не знаем… Стоп! – Только сейчас я понял, что у Рябчика ничего и не было. – Как же ты их понимаешь?
Я тупо уставился на друга. Витька на меня. В конце концов, он пожал плечами, и мы рассмеялись.
– Наверное, всё дело в твоём даре, – решил я, не найдя другого объяснения.
– Эх, ещё бы научиться без зелий обходиться. – Он грустно вздохнул и потянулся за очередным флаконом.
– Научишься. Вон как прогрессируешь быстро!
– Слушай, Девиер, – Рябчик сдвинул брови, став серьёзнее любого профессора, – я не знаю, как всё сложится, не хотелось бы, но… Короче, давай придумаем план действий на случай, если будет уж совсем жарко. Условный знак какой или слово… Ну, чтобы только я да ты знали. Ты не подумай, я ребятам доверяю, но вдруг в плен попадём.
В ожидании ответа он сделал несколько глотков.
– Как насчёт обращения, братишка? – поразмыслив, спросил я.
– Да, «братишка» вполне подойдёт, – удовлетворённо кивнул Рябчик.
Пускай Витька и неправильно меня понял, но случайный вариант с «братишка» мне тоже понравился.
***
– Он пришёл в себя! – возбуждённо крикнул Фонарь, едва ступил ко мне в шатёр.
