– Это у которого штаны с ширинками в обе стороны? Тоже был, наверное, бабник! Чувствую – много у меня с ним общего.
– Не дотянешь… даже в единственном общем и то не дотянешь – он был чемпион по кулачным боям в тяжелом весе, только не на Володарке, как ты, а чемпион олимпийский. Масштаб!
– Да ладно! У них тогда вся Олимпия была меньше нашей Володарки. Ну, вы тогда мне вместе с Пифагором ответьте, почему же все красавицы – стервы.
– Во-первых, ты в терминологии разберись. Правильные черты лица – это ещё не красота, – и продекламировал, стараясь, видимо, ещё раз вызвать, закрепить в памяти образ музейщицы, – «она не была прекрасна, как статуя или картина; она была прекрасна, как луг, овеваемый ветром…»
– Но ведь – коррелирует?
– Уел, уел! Конечно, коррелирует, но тут столько вторичных эффектов, шумов, что чистый эксперимент практически невозможен, когда б можно было провести чистый, убедился бы, что красивое лицо прямо означает развитую душу. Под идеалом это и понимается.
– Под одеялом это понимается.
– Ну, тут тебе видней. А во-вторых, твой эксперимент некорректен в принципе.
– Почему это?
– У тебя, Мендель, выборка хромает. Наловил бескрылых мух и вывел закон: все мухи бескрылы.
– То есть?
– Да не общался бы ты со стервами.
– Стервы слаще.
– Если идеалы с одеялами путать, конечно.
– Смотри, какая частица плывёт! Звезда… вот бы на меня упала!
– Ты альбедо (величина, характеризующая отражательную способность тела по отношению к падающим на неё частицам) с либидо-то не путай.
– Да ты посмотри, буквоед, какая амплитуда! – электрик Африка в ядерных терминах был не силён
– Ты бы с ней когезию (сцепление частей тела друг с другом устроил!
– Не скажу за когезию, но анод зашевелился.
– Ан уд? Ты ничего не перепутал?
– Уд, уд. У этаких длиннющих, Сеня, м-м-м.
– Апертурка? (диаметр отверстия, определяющего ширину светового пучка в оптической системе) Да, апостильбная (внесистемная единица яркости) звёздочка.
– В постель бы да… не в палатку же.
– Ты, как только женщину видишь, у тебя в мозгу сингулярность наступает.
– Всё вы, умные, умничаете! Что такое сингулярность?
– Это…
– Помолчи, лучше тебя знаю: это такой длинноногий шарм в короткой юбочке, каблуки-шпильки, востренькие, глаза такие голубые, что аж синие, и обязательно в окулярах, очках, то есть. И ты с ней регулярно. Син-гу-лярность.
– А почему в очках?
– Так сингулярность же…
– Вся физика из баб! У тебя, что – каждый термин в юбке?
– Скорее – без.
– Ну, например… аберрация (искажение изображения, создаваемое оптической системой).
– Это стерва ещё та, с ней ухо держи остро.
– Почему ухо?
– Ну, в смысле, глаз да глаз. Крашеная блондинка, даже не крашеная, а выбеленная, под седину, ни слова правды, а когда кончает, всегда цинично матерится, стерва, одним словом.
– Ладно, а что ты скажешь… – Семён выуживал из своего физического багажа словечко позаковыристей, – про… про брахистохрону? (Кривая, соединяющая две точки поля кратчайшим путём).
– О-у! – Африка закатил глаза, – мулатка из индийского публичного дома, по сути набожная, но при этом любит яростную групповуху с двумя приезжими мачо. Обязательно предохраняться, а то какую-нибудь спирохету перенесёт.
– Гладко у тебя выходит.
Друзья рассмеялись.
С разрушенной колокольни с шумом сорвалась стая ворон. Звезда, волнующе качая бёдрами, проплыла обратно.
– Мне иногда кажется, – неуверенно проговорил Африка, – что Бог – это женщина.
