– Да, – согласился со старшим товарищем Юрий, мгновенно переключившись на новое, не менее весомое, дело, – разумеется, оно намного важнее.
– Ну вот и не «хера» бескостными языками чесать, – пробурчал недовольный Игорь, уверенным шагом направившись к выходу. – Выдвигаемся выяснять все существующие подробности. Вперёд, на нужный объект! Поедем-ка на моей машине – мало ли куда придётся потом доехать?
Они себе даже не представляли, что именно им придётся в недалёком будущем лично улицезреть! В лесистой местности, на протяжении от парка «Свиблово», расположенного в Южном Медведково, вплоть до сквера по Олонецкому проезду, граничившему с районом Северное Медведково, и немного дальше, бессистемно, при отсутствии причинно-следственной связи, обнаружились одиннадцать трупов людей различного и пола, и возраста, и общественной принадлежности (и языковой, и расовой, и национальной, и должностной, а также имущественной). Объединяло всех только одно: все они убивались огромным ножом, имевшим широкое лезвие, и терзались до высшей степени, когда узнавать их становилось практически невозможно. С одного из покойных, обнаруженного до утренней зорьки, успешно изъялись следы обильных семяизвержений мужчины.
Принимая во внимание необычный, чудовищно зверский, подход, применяемый к умерщвлению (а также количество трупов), на обстоятельное исследование затра́тился целый день, вплоть до глубокого вечера. Садистский убийца получил кодовое прозвище «Московского потрошителя». Не успели закончить, а пришла вторая ориентировка. Согласно приведённого текста значилось: во-первых, поезд, прибы́вший из Новороссийска на Казанский вокзал, в одном из вагонов не имел ни единого пассажира (Чури́лову удалось сойти незамеченным); во-вторых, начиная от города Новочеркасск и на протяжении более трёхсот километров, находились жуткие трупы, изрезанные широким ножом и невозможные к словесному описанию. Здесь даже неопытному сыщику Ре́мишеву не составило особенных затруднений сложить воедино имевшуюся картинку; он сделал логичное заключение, что жестокий маньяк-убийца при́был из южной части страны, исключительно из Ростовской области.
Воскресшее чудище словно тянуло в северо-восточную столичную часть. Оказавшись уже в Москве, оно всю ночь вылавливало одиноких, допоздна загулявшихся, жителей. Если они попадались где-нибудь на открытой местности, то восставшее исчадие ада искусно, пользуясь прошлой практикой, заманивало их к лесопарковой зоне, несговорчивых попросту оглушало рукояткой ножа, а после всё равно утаскивало в древесные насаждения. Те немногие зеваки, что попадались непосредственно в оголившихся скверах, убивались прямо на месте; все они безжалостно терзались и изощрённо мучились, пока не превращались в одно кровавое месиво. У некоторых отсутствовали жизненно важные органы; частично те обнаруживались поблизости, с характерными следами каннибализма (нет, точно, не дикого зверя). Непосредственная поимка, нетрудно догадаться, была поручена бывалому сыщику и молодому напарнику; все остальные службы также задействовались в оперативном мероприятии, по важности не видевшем равных. В Москве уж долгое время не случалось ничего, хоть сколько-нибудь похожего. По окончании неотложных следственных действий, когда опросили всех, кого возможно и невозможно, принялось ответственное решение, что на месте происшествия работу можно заканчивать. К лесопарковой зоне приблизились задействованные на службу ночные наряды; уставшим сотрудникам, к десяти часам вечера, разрешили разъехаться по домам. Но с неизменным условием! На следующий день, прямо с утра́, продолжить прерванную работу.
