Возвращение с Лоэн. Роман - страница 4

из этого «огня» – как пожарный, бросившийся из последних сил за ребёнком в горящий дом. Его «стратегией» – теперь-то она это осознала – была ласка-терпение-терпение-ласка. И вот, когда случай представился, она воспряла. А в нём что-то «выключилось», надорвалось. «Спас „ребёнка“ пожарный, а сам – сгорел», – со слезами в глазах думала Лоэн.… Никогда у него не было столько бессонных ночей кряду, когда он неотступно думал о ней, пытаясь уберечь её от психического срыва, из которого она могла «не вернуться». Теперь-то она поняла, что он ловил каждый жест её, каждое дыхание, каждой прихоти её отдавался весь, весь… И ни разу не ответил ей тем же – обидой или упрёком. Яростной обидой – или гневным упрёком… Он был её тенью все эти долгие дни и ночи, и, может быть, именно поэтому она не замечала ни его стараний, ни его страданий. И он – молчал о них, молчал…

Теперь она, как громом поражённая его болезнью, внезапно осознала, какой трагедией были для него эти дни и ночи. Оставшись одна, она плакала и молила какого-то своего Духа о спасении Джеральда. Она плакала от того, что не может сидеть рядом с ним и также ловить каждый его жест, каждое движение, чтобы скорее вернуть его к жизни. Она – то не сомневалась, что ей это удастся, то начинала страшно бояться если и не за жизнь Джеральда, то за его сознание. Что с ним? Почему?.. Эти вопросы измучивали её до изнеможения. И никто ей ничего не говорил о нём – с тех пор, как она оказалась в этой «кутузке». Зачем их разделили, зачем? Какие они преступники, почему компьютерные сети выдали «не то»? Это ошибка. Этого не может быть… А может быть лжёт этот верзила и хам – скапатор? Как его… Рой Мелли? «Боже, как я ненавижу этого тупого полицейского, – думала она. – Что я сделала ему? Неласково ответила? Но он заслужил это своей тупостью и животной физиономией. Боже, если бы я только знала, что одна только моя корректность могла повернуть всё иначе, я бы выстелилась перед этим бегемотом. Если бы я знала, что случится с Джеральдом, если бы я знала… Поздно. Поздно сожалеть об этом», – она понимала.

…Она продолжала настаивать на встрече с «председателем правительства федерата Ринос», чем лишь вызывала глумливый задор скапатора. Но она-то знает, что Главные по-другому смотрят на невероятные вещи, что ум у них иначе устроен, чем у «тупого полицейского»… И наотрез отказывалась отвечать на какие-либо вопросы Роя Мелли, к которому испытывала почти физическое отвращение. К тому же она не считала свой арест и своё пребывание в этой комнатке чем-то законным. Ей не приходила в голову мысль, что законы в «федерате Ринос» могли несколько отличаться от законов Теонии, которые она и не знала, потому что никогда их не нарушала. Весь расчёт её сводился к тому, что из Риноса они свяжутся с Кантаном, разыщут своих друзей – прежде всего её Лаку, любимую Лаку, по которой она истосковалась – и те помогут им «соблюсти формальности». Если бы не эта сволочь Рой Мелли, поторопившаяся взять её под стражу… Она почему-то была уверена, что если бы этого не произошло, то вопрос о «сокровищах» даже бы и не возник. Потому что это «частное дело». Однако всё перепуталось, их обнаружили, её считают преступницей, а Джеральда, похоже, чуть ли не её жертвой. Её бесило то, что из-за её же личной неприязни к Рою Мелли – а с нею она ничего не могла поделать – заварилась «каша», из которой неизвестно, как выбраться, неизвестно, где взять на это силы, неизвестно… «Если бы рядом был Джеральд, если бы он только на минутку мог оказаться рядом, я бы нашла в себе силы, – думала Лоэн. – Если бы он не заболел, разве бы он позволил, чтобы так обращались со мной, и где – почти что на Родине…. Если бы мне хотя бы на минутку увидеть его, в каком бы состоянии он ни был, я бы нашла в себе силы разорвать этот дурацкий круг…».