Возвращение с Лоэн. Роман - страница 5

Рой Мелли словно читал все эти её мысли и позаботился о том, чтобы никакая информация о Джеральде и вообще о внешнем мире к ней не поступала. Хоть формально она и «под домашним арестом», но это не обязывало его заботиться о том, чтобы «птичка в клетке держала нос по ветру». Он вроде бы специально не изолировал её и от посещений, которые не повредили бы следствию, но поскольку посещать Лоэн было некому, кроме Джеральда, который в «бессознанке» и приходится ей неизвестно кем, что она и сама не отрицала, то… Он почему-то решил, что изоляция Лоэн позволит скорее докопаться до истины. А это – в интересах следствия. Он был уверен даже, что она, общаясь только с ним, рано или поздно не выдержит и даст показания, откажется от своего абсурдного упрямства и требования личной встречи с «председателем правительства». Когда он вспоминал об этом её требовании, его просто смех разбирал. К тому же он не мог простить ей того, что «такая красивая девушка» нисколько «не заинтригована» его внушительной вальяжностью, а разговаривает с ним всегда на пределе своего терпения, с явным отвращением, и осыпает его – представителя власти, да ещё в таком чине – последними словами: тупица, идиот, кастрированная голова, безголовый кастрат… Эта брань просто поразила и вывела его из себя. Поначалу он даже испытывал к этой «лошадке» нечто вроде симпатии, чего она и не потрудилась заметить, не говоря уже о том, чтобы оценить эту симпатию со стороны представителя власти в её положении. Всё это не давало покоя его самолюбию – мужскому и самолюбию государственного человека, и он как бы в шутку заявил друзьям-коллегам во время послеобеденного кофе, что «рыбка лоснится, хотя бесится, цену набивает, никак не хочет понять, что она в сетке, и я могу взять её за бесценок». «Но я подожду, пока она сама предложится», – так он выразился даже. «Ну и что? – ты устоишь?» – спросил один из его товарищей. «Может быть, и устою – если стоя», – выдал пошлую остроту скапатор. Работнички полиции ещё похохотали на эту тему: «Ну смотри, не откажи даме». Они-то не придали всему этого значения, потому что не знали, наверное, что Рой уже воображал, как Лоэн его умоляет о «помиловании», стоит перед ним на коленях и «целует» его между ног. Помилования ей, конечно, не видать, как и свои бриллианты, как и свободы, но воображение не знает стыда. И вообще: Рой не любил наглых миллионерш, да еще и кичащихся своим «продажным крупом». Он «любил» их в своих фантазиях только одним – таким вот – способом. Впрочем, это всего лишь фантазии – от кого убудет, кому прибудет?.. Однако «безголовый кастрат» его почему-то задело, вот задело и всё! Вообще-то Рой был неглупым человеком и корректным «служакой», все ему прочили большое будущее. Но Лоэн была чуть ли не первой «красоткой», испытавшей к нему отвращение с первого взгляда. А в это он никак не хотел поверить, это не устраивало его. До сих пор он ставил на любую «лошадку» и выигрывал.

Конечно, Лоэн даже и во сне не могла представить себе, что закрадывалось в «мотивы поведения» скапатора. Она воспринимала всё как сплошное беззаконие, вперемешку с недоразумением. И её бесил человек, который – вообще, априори – уже посадил её на скамью подсудимых. Её гнев, ярость, отчаяние, брань относились, скорее, не лично к скапатору, а к ситуации в целом. Она еще не определилась до конца в своём отношении к Рою Мелли, ей было не до того, чтобы «играть в глаза», она смотрела на него в упор и не видела его, она воспринимала скапатора, как абстрактного служащего, который ни с того, ни с сего страшно осложнил ей жизнь и потому лично ей ненавистен – как пчела, залетевшая в рот и укусившая за язык, от чего всё там распухло, страшно болит, и нельзя ни есть, ни пить. Она ещё пребывала в уверенности, что скоро все недоразумения кончатся, и она забудет этого скапатора навсегда, как мы забываем досадные случаи в нашей жизни, никак не повлиявшие, однако, на нашу судьбу…