Довольно скоро погоня зашла в темный переулок, а мужчина нагнал воришку. Только я подоспел к месту происшествия, как бандит, не разбираясь в ситуации и забыв, что имеет дело с ребенком, ударил того в лицо с такой силой, что тот упал на землю, свернулся калачиком и закричал что есть силы. Однако это не то место, где ему готовы помочь свидетели подобной картины.
Мужчина успел один раз пнуть пацана до того, как я оголил меч и со спины рубанул его по правому бедру, позже добавив и по левому. Упав в грязь, он схватился за ноги и завопил. Похоже, как и при болезни в тридцать, даже в теле здорового восьмилетнего Люмвира у меня не хватает сил, чтобы разрубить кость…
– Сын собаки, да я тебя… – схватившись за старый, проржавевший меч, мужчина, используя оружие как опору, попытался встать, но ногой я выбил клинок из его рук и он снова упал. – Мелкая срань!
Быстро я поднял пацана на ноги, привел в чувства и вместе мы убежали прочь, осыпаемые тысячами оскорблений и проклятий. Скрывшись, мы остановились по среди людной улицы.
– С-спасибо в-вам! – Опухшее лицо мальчишки быстро увлажнилось, но он довольно быстро успокоился и протер лицо грязной рубахой.
– Приведи меня к своим.
Верно, мой поступок – не акт самопожертвования, а часть плана.
5.
Для выживания в этом городе многие сиротки сбиваются в группы – это совершенно обычная практика, которую прежде я множество раз использовал в своих интересах: дети на удивление внимательны и осторожны в отношении тех территорий, на которых проживают, и потому благодаря им можно дешево и главное быстро найти ту или иную бандитскую структуру. И тем не менее придется немного повозится прежде, чем они выдадут мне необходимую информацию.
– П-прошу, господин… – Вежливо указав трясущейся рукой на дверь старого, полуразвалившегося сарая, мальчик пропустил меня вперед. Должно быть он действительно принял своего спасителя за юного господина какого-то известного рода.
Миновав скрипучую дверь, я оказался в месте, которое и ожидал увидеть – около десяти-двенадцати детей лежали на прогнившем, плесневелом полу в разных частях помещения, стены настолько ветхие, что, кажется, вот-вот рухнут на нас после небольшого порыва ветра, воздух сквозит сыростью, и посреди всего этого парень, что на вид старше всех остальных лет на пять, на лице у него крупный шрам от разреза, вероятно, ножом. Такие группы всегда собираются вокруг сильного или кого-то не по годам красноречивого.
– А это кто? – отпустив девчонку, которой грозил кулаком, грубым, уже сломавшимся голосом прорычал “вожак” в мою сторону. – Я не разрешал тащить к нам чужаков, ты… – он пытался обратится к побитому бандитом мальчику, стоящему позади меня, но мое приближение заставило его замолчать. Он напрягся и сжал кулак.
Этот вожак, если судить по не самому здоровому виду его группы, руководствуется исключительно силой и либо сам бьет этих детей, либо отправляет их воровать, что, как мы видели ранее, приводит к соответствующим последствиям. Как бы там ни было, не думаю, что хоть кто-то будет против моих действий.
– Катись отсюда, – сразу объявил я, не засветив меч. В столкновении с ребенком нет нужды в использовании оружия.
– Ты ща покатишься! – Надувшись от злости, он, замахнувшись, набросился на нарушителя, но обогнув его руку, я схватил ее и без особых усилий повалил парня на землю. Однако он не собирался сдаваться, начал выворачиваться, кричать и махать конечностями в разные стороны. Поймав его ладонь, я сломал сначала один палец, что не принесло результата, после второй, третий и наконец он успокоился.
