– Староста деревни тоже твой сосед, это я говорю староста как привыкла, он уже при другой должности, выговорить мне сложно, ты иди к ним сходи, заодно вот это отнеси и забери ключи ваши.
Сунув мне в руки железную миску с какой- то молочной смесью похожую на кашу она убежала на кухню.
Ладно, похоже дачу не сбыли или пока здесь об этом никто не знает, ну пару недель я пожить здесь точно смогу. Какое облегчение.
– Извините! Есть кто? Это Анна Верминская соседи ваши, мне нужно забрать ключи.
Из окна дома старосты выглянула сначала девчушка лет девяти- десяти, а после девушка чуть старше.
– А, Верминские, подождите щас!
Девушка с перевязанной талией вышла держась чуть скованно и передала мне ключи.
– Вот вам просили передать. Протягиваю, молочное что- то, это альтернатива современным детским смесям, а девушка очевидно молодая мамочка. В носу защипало, на глаза навернулись слезы. Ой, какой позор, не расплакаться бы прямо тут. Это моя обычная реакция на маленьких детей или беременных.
– Лариса передала? Указывая на миску.
– Да- да, вот спасибо за ключи. Наконец- то я узнала имя моей соседки.
– Да не за что, что уж тут.
Разворачиваюсь и быстро насколько позволяют приличия иду в сторону дома тети Ларисы. Чувствую спиной удивленный взгляд молодой мамочки. Ну, не рассказывать ей, что меня на седьмом месяце беременности свекровь столкнула с лестницы на подъездной площадке, якобы упав в обморок, случайно, ну да!
И я потеряв ребенка с тяжелыми осложнениями, больше не смогла ни разу зачать. Это боль пронеслась со мной даже в эту жизнь. Бедный мой малыш. Стало невыносимо в груди.
Постояв немного у дома Ларисы, я тихо зашла внутрь и забрала чемодан, крикнув уже с улицы , что передала всё и поблагодарив ушла. В таком состоянии не до светских бесед.
Открыв дверь, я даже не обращая внимания на затхлость воздуха и пыль, бросаю вещи и иду к тахте. Слезы и горечь вырываются из меня- это запоздалая реакция на встречу со старыми врагами, которых я думала, что никогда больше не увижу вперемешку с новыми эмоциями об утере ребенка.
Как же мне жалко ребенка, вроде бы я не виновата, что не смогла защитить его, но невыразимое чувство вины и понимание, что его уже точно никогда не вернуть накатывают на меня вновь и вновь.
Плача о своей прошлой беспомощности перед коварством свекрови, холодностью и равнодушием мужа, который никогда меня не защищал и всегда был на стороне матери, да и кого угодно, только не на моей, рыдая я обещаю себе отомстить этой парочке матери и сына.
Как бы не правы были свекровь или другие люди, всегда виновата была я, всегда терпеть нужно было мне.
В самый первый раз, когда старая ведьма опрокинула на меня целый чайник с кипящей водой, накануне мы слегка поспорили о том, что мне нужно продолжать учиться, но свекровь настаивала на том, чтобы я сосредоточилась на семье и не занималась ерундой в виде моей игры на виолончели и занятиями в музыкальной академии.
На следующий день она как будто бы не удержав чайник в руках вылила весь кипяток на меня и большая часть пришлась на руки и часть плеч, так как я рефлекторно пыталась поймать чайник.
И сколько бы раз я потом не доказывала Никите, что это не было случайностью, он отмахивался, говоря про мою паранойю.
После этого случая у меня мало, того что были серьезные ожоги и плохо восстанавливались пальцы, так еще появился тремор рук, и я больше не могла играть.
