Вновь последовало молчание. Шаги Гектора послышались возле самой стены шатра, затем удалились и вновь приблизились.
– Разумно, – сказал он наконец. – И потому ты позвал нас с Ахиллом. Но ведь нужно было немалое время, чтобы послать корабли через Ворота туманов и привезти нас сюда. Ты что же, заранее знал о нашествии?
Рамзес глухо усмехнулся:
– Да, Гектор, я о нем знал. У меня уже давно были сведения, что лестригоны объявились на одном из островов Зеленого моря, уничтожили население этого острова, ограбили несколько финикийских кораблей. А несколько месяцев назад их царь Антифот[4] прислал в Египет гонцов с письмом, которое я с трудом прочитал, ибо своей письменности у этих бродяг нет, а по-финикийски крокодил лучше напишет… Но тем не менее смысл был понятен: он обещал через полгода высадиться на берегах Египта! Я знал, что они исполнят угрозу… Они так делали много раз: заранее упреждали о своем нападении, чтобы навести ужас.
– Я понял, – сказал Гектор. – И ты хочешь, чтобы мы с братом вновь помогли тебе. Так?
– Так, – подтвердил Рамзес. – И не потому, что я спас вас от Панехси и хочу платы за это. Но если лестригоны сокрушат Египет, они устремятся на другую сторону моря, и Троада, еще слабая после войны, не сможет оказать им сопротивления. Их надо разбить здесь.
Теперь усмехнулся Гектор, и его усмешка прозвучала грозно:
– Троада? Ну, пускай попробуют, если мы успеем туда вернуться… – Нет, Рамзес, не о Троаде ты думаешь, тебе не до нее. Но мы и вправду обязаны тебе жизнью. А значит, должны тебе помочь. Где они высадились, эти любимчики главного демона?
– В дельте Нила, западнее одной из наших гаваней, – ответил Рамзес. – Антифот прислал мне вызов на битву. В последние годы они со всеми так поступают. И Антифот всем предлагает одно и то же: выслать армию, числом равную его войску. И начать с поединка.
Гектор расхохотался:
– Ну, это уже слишком, Великий Дом! Ты что же, шутишь со мною? Какой еще поединок?
– Поединок, на который он предлагает выставить сильнейшего. Сильнейшего выставит и он. Если его воин проиграет и будет убит, Антифот клянется увести свое войско и никогда больше, покуда он царствует, не нападать на Египет. Если погибнет мой воин, я должен отступить и принять любые его условия. А это означает гибель Египта. Можно, конечно, сопротивляться, но это ничего не изменит. Насколько я знаю, поединок с его богатырем принимали уже не однажды. И неизбежно гибли.
Авлона не видела, что происходит в шатре, но по тону Гектора, когда он заговорил, поняла, что царь Трои сейчас стоит против своего собеседника и пристально смотрит ему в лицо.
– Кто этот воин? – глухо спросил троянец. – С кем Антифот предлагает сражаться сильнейшему из египтян?
– Это его племянник, – ответил фараон. – Сын его старшей сестры и… Не хочу показаться тебе безумцем, верящим в нелепые сказки, но эта сказка имеет слишком много подтверждений. Словом, все лестригоны уверены, что этот воин родился от демона. Его зовут Каррик, и он чересчур мало похож на человека, чтобы можно было полностью не верить в эту легенду.
– Мало похож на человека? – воскликнул Гектор. – И что же в нем настолько отличается? У него растут рога, он умеет летать? Или, может, у него есть вторая голова про запас, на случай, если ему снесут первую?
– Не смейся, царь! Никто из видевших Каррика не смеялся… Мне о нем рассказали так: это великан, примерно на голову выше тебя, с торсом гигантским и мощным, с ногами, подобными столбам, и руками, которыми он легко вырывает из земли взрослую пальму. У него глаза желтые, как у леопарда, они горят в темноте, а зубы во рту остроконечные, тоже как у хищного зверя. При этом он в совершенстве владеет любым оружием, но и без оружия, одним ударом кулака, может убить быка, а не только человека. Допускаю, что часть этих впечатлений навеяна страхом, и что описание немного преувеличивает истину, однако от этого не легче. Каррик одержим желанием убивать, по сравнению с ним все остальные лестригоны – кроткие дети! Мне сказали, что когда разбойники ни с кем не воюют, он требует время от времени выставлять ему двух-трех своих воинов для поединка и тут же их приканчивает.
