Я позволю себе упростить этот парадокс до совершенной очевидности. Вот Дух Отрицания (Универсальный, поскольку всякое его действие есть отрицание предыдущего положения в пользу иного) совершил любое первое действие. Этим он отрицает бывшее положение. Потом он совершил второе действие, которым тоже отрицает уже новое бывшее. Тем самым он совершает и акт перехода из первого положения в третье через второе. Но дважды последовательно отрицая, он в результирующем действии нарушил свою функцию отрицания. Он оказывается в ситуации, когда как тотальный отрицатель он должен на втором шаге тоже отрицать, но тогда он не отрицает в сквозном акте от первого положения к третьему. Чтобы разрешить это противоречие, необходимо постулировать существование третьего наряду с утверждением и отрицанием. Это значит, что никакие реальные действия (движение, в частности) не могут укладываться в логические парадигмы. Движение внутренне противоречиво! И исключённое третье тоже не спасёт. Но, поскольку всякая реальность должна получить объяснение в логике, коль скоро мы именно этим и заняты даже и сейчас, должна существовать и непротиворечивая логика, которая лежала бы в основе сказанного объяснения. Это может быть обеспечено переходом в иную фактуру различительности. Например, если снять модус последовательного усмотрения (в частности, и темпорального) в реальности как последовательности событий, то только что описанный пример с движением и модель предшествующего ему рассуждения могут просто совпадать. И таким образом может породиться логика, допускающая или отменяющая неразрешимое противоречие.
В случае с преткновением Азазила можно попытаться пристально проанализировать ситуацию, но это потребует искусственных построений. Но мы можем ограничиться констатацией того, что предъявленное к нему требование и есть требование совершить действие второго уровня.
Азазил отрицает всё (и потому он – Дух Отрицания), но настаивает в утверждении Единого. В этом он не совершает никакого акта. Он такой по существу. Он – ТОТ, КТО СТОИТ НА СВОЁМ (неизменно!). И он должен как Дух Отрицания быть отрицающим в поклонении Адаму, но в полноте своего действия он попадает в ситуацию противоречия. И эта метафизическая ситуация Азазила – центральный аккорд КНИГИ КИТАБ АТ-ТАВАСИН Мансура ал-Халладжа. Общеизвестен исторический факт: Халладж был подвергнут жестокой казни за утверждение «Ана ал-Хакк», «Я – Истина», для канонического ислама выглядящее абсолютным кощунством. Фактически это может значить «Я – Бог». Для интересующихся суфизмом и персональной трагедией Халладжа общеизвестно и то, что этой формулой он заявил противоположное: отношения искателя Знания и Того, Кто является и целью, и источником Знания, разрешаются их соединением, в котором «Я» ищущего поглощается и полностью растворяется в бесконечности Бога, и тогда от нашедшего остается только эта экстатическая констатация: «Я – Истина»…
Но как проникнуть в глубину сказанного Халладжем? Мало кто пытается это делать. И не удивительно: тому причиной инородность текста Халладжа не только нашему времени, но и вообще времени. Принципиальная инородность, иноприродность гностического опыта культурному миру любой конфессии. Несмотря на внешне очевидную – и действительную – вписанность этого текста в суфийскую традицию.
Поэтому предлагаемые тексты не претендуют на какую-либо однозначность и императивность в толковании сказанного Халладжем. Это лишь пробные версии того, как можно развернуть метафизические интуиции, сжатые в тесном пространстве этой книги и разлитые в бесконечности Знания.
