Молодёжь и дети – Ульвен, Файолла, Элвен, Оллайя – взирали на «дядю Улисса» как зачарованные. Он уже превратился для них в героя. Айала с Афиной принимали кокетливый вид, когда он восхищенно смотрел на них и говорил им приятные комплименты. Мужчины – Эллаф, Ассен, Виктор и барон Максимилиан Александр – преисполнились к нему уважения. Мы же, трое давних подруг – Иссоа, Маилла и я – понимающе переглядывались и молчали, наблюдая за тем, как Улисс постепенно покоряет себе окружающих. Он порой обращался и к нам, но скорее прося одобрения собственным репликам: «Не правда ли, дорогая сестра?.. Ты согласна, племянница?.. А вы, несравненная Юлия?»…
Понемногу беседа увяла, все устали и начали разъезжаться. Улисс прощался с гостями, оставаясь сидеть у стола – ему по-прежнему не хотелось, чтобы его видели в инвалидном кресле.
Когда мы вернулись домой, Афина и Виктор поднялись к себе наверх. Папа и обе девочки, Фиона с Дианой, давно уже спали.
Барон Максимилиан Александр попросил меня задержаться в гостиной на пару слов.
«Liebe Julia… Милая Юлия, я весь вечер молчал и редко встревал в разговор. Но не прекращал наблюдать за собравшимися. Если вы не пренебрежете мнением старика, я бы попросил вас посоветовать императрице Иссоа подыскать ее брату другое жилище, помимо дома семьи Киофар».
Я кивнула. Мне самой это было понятно и очевидно.
Улисс не вмещался ни в какие обычные рамки. Как ни старался он вести себя скромно и благопристойно, следуя всем уйлоанским обычаям, он мгновенно завладевал всеобщим вниманием и превращался в источник незримой, но ощущаемой всеми повелительной силы.
Напрямую сказать Иссоа, что, как только спасенный брат снова сможет передвигаться на своих ногах, его нужно выдворить из семьи, у меня не достало бы духу. Следовало действовать более гибко.
Выждав приличное время, я снова наведалась в Тиастеллу. Неофициально, по-дружески, совершенно одна.
Улисс, разумеется, всё ещё не мог свободно ходить, но выглядел гораздо свежее и здоровее. Лицо слегка округлилось, шрамы исчезли, он был аккуратно одет. Меня проводили в его комнату, где он полулёжа работал за новым девайсом-трансформером.
– Я чувствую, Юллиаа, вам нужно поговорить наедине? – спросила Иссоа.
– Да, дорогая. Если Улисс в настроении потерпеть меня с полчаса, – ответила я.
– С вами, моя драгоценная, я готов хоть еще на семь лет на необитаемый остров! – галантно откликнулся он.
Его склонность к фривольным намекам осталась неистребимой, но теперь она не так коробила мой слух, как при первом знакомстве.
– Боюсь, против этого выступит мой муж, Карл Максимилиан, – в тон ему пошутила я. – У немецких баронов суровые взгляды на нравственность.
– Он ведь снова покинул вас и отправился в космос?
– Откуда вы знаете?
– Я спросил перед званым обедом у барона Максимилиана Александра, отчего вы пришли без супруга. Он ответил, что Карл Максимилиан ждет старта на космодроме.
– Ну да. Рейс довольно рутинный. Коммерческий. Второй пилот – наша дочь Валерия.
– Героическое семейство!
– Дорогой Улисс, перейдемте к делу.
Иссоа тихонько вышла из комнаты и плотно прикрыла дверь.
Я села напротив него и словно опять окунулась в прошлое.
Точно так же мы тут сидели, когда я уговаривала его не судиться с Лаоном, обезумевшим от зрелища грехопадения матери, которому он стал невольным свидетелем.
– С какой просьбой вы сегодня пришли, госпожа Хранительница? – вкрадчиво поинтересовался Улисс. – Я уже сказал вам, что я ваш должник, и исполню любое ваше желание, но надеюсь, вы не попросите чего-то совсем невозможного.
