Балиану хорошо помнилось, как Сигфрид обращался с братом, который стремился помогать ему во всем, не имея при этом никаких корыстных мыслей. Может быть, поэтому, услышав такой тон, без тени раскаяния или печали, Балиана охватило самое настоящее бешенство. Он почувствовал, как к глазам подступают злые слезы. Он ненавидел судьбу за то, что та посмела, помимо Розетты, забрать еще и его друга. Но куда больше он ненавидел Сигфрида за этот пренебрежительный тон.
– Что тебе рассказать? – спросила Дианта, выдержав паузу.
– Ну, как он… Как он погиб? Почему? Ты наверняка знаешь.
– Знаю. Но только по рассказам, я здесь не так давно.
– Рассказывай, – потребовал Балиан.
Дианта еще немного помолчала, смачивая чистые бинты в воде, но потом все-таки заговорила:
– Был бунт. Не такой, как сейчас. Короля Сигфрида в это время не было в Галикарнасе. Здесь правила его мать, королева Гертрора. Говорят, восстание было поднято именно против нее. Замок захватили, она пыталась сбежать…
– А Торгнир? – спросил Балиан. – Он тоже был там?
Дианта кивнула. Продолжать рассказ она явно не собиралась, и Балиан снова ее поторопил.
– Давай я продолжу после того, как закончу с твоей раной, – сказала она.
– Нет уж, продолжай сейчас! – не собирался ждать Балиан.
Дианта вздохнула.
– Королева Гертрора не могла не понять, что в целях восставших убить всех претендентов на престол – в первую очередь, конечно, ее. Но она понадеялась, что ее младший сын сможет отвлечь их внимание.
– В смысле? – не понял Балиан. – Торгнир же в сражениях немного… Ну, там же было много народу?
– Говорят, он намеревался бежать и привести людей. Но Гертрора запретила ему выходить из замка. Он не мог ослушаться ее приказа. И пока они расправлялись с ним, она сама попыталась сбежать.
Балиан резко сел. Раненая рука предательски заныла.
– Говорила же, – сказала Дианта, потянувшись, чтобы продолжить перевязку. Но Балиан вырвал руку.
– Ты хочешь сказать, – начал он срывающимся голосом, – что она специально отправила его умирать?
– Так говорят.
– То есть Торгнир погиб, – голос Балиана дрожал, но он не обращал на это внимания, – погиб, потому что его собственная мать использовала его как приманку?! – он в ярости вдарил кулаком по стеклу. По нему пробежала трещина, и сквозь нее тут же просочились капли воды.
– Его не вернуть, – сказала Дианта. – И, раз уж вы были близки, он бы наверняка не обрадовался, что из-за него ты повредил и вторую руку тоже. И так нельзя сказать, что она в порядке.
Она снова принялась за его рану. На этот раз Балиан не дернулся. Он старался притупить возникшие чувства. Дианта была права, если Торгнир мертв, его действительно не вернуть. Все, что он мог сделать теперь – это удостовериться, что все виновники этой грязной истории получили по заслугам.
– И что дальше?
– Король Сигфрид вернулся и освободил город, – сказала Дианта. – Торгнира нашли в замке. Один из восставших рассказал, что они набросились на него целой толпой. Это были доверенные лица короля, они хорошо его знали. Поэтому никто не ожидал, что Торгнир схватится за меч. Ему удалось убить и ранить много людей, прежде чем он умер.
– И что Сигфрид? – Балиан сжал кулаки.
– Ты зря думаешь, что ему все равно. Если ты не заметил, он назвал своего сына Торгниром. Он объявил своего брата героем. Все в стране знают и помнят о нем. Я оказалась в Галикарнасе много позже этого, но, как видишь, даже я все это знаю.
