– Ну как какой? Образование получит, работу найдёт.
– Где, в деревне своей подыхающей?
– Да хотя бы через тот же интернет, на удалёнке.
– Ну что за детский сад! Ни образования нормального ты через интернет не получишь, ни работу не найдёшь. Текстики разве на фрилансе лабать, да переводы делать. Ну ещё редко-редко программирование или бухгалтерия какая. И мало того, что конкуренция огромная и нужны определённые способности, так ещё и запросто к этим занятиям не подступишься. Требуются начальные инвестиции – на оплату обучения, на транспорт, на какое-то питание… Из пятнадцати тысяч, да когда у тебя семья, да дети малые, да долги – попробуй удели! Но главное, повторяю, депрессия. Человеку, чтобы расти, почва нужна! А у него нищета, забитость да безысходность с самого, может быть, детства. Пронзительная, звенящая тоска повседневности! Вот так побьётся-побьётся в капкане, да и начинает потихоньку горе заливать.
– Тоска повседневности, – насмешливо цокнул языком Францев. – Какой слог, сколько пафоса! Сознайся, дружище, – он подступил к молодому человеку и фамильярно взял его под руку, – ведь Гёте снова начитался?
– Не твоё дело, – как-то по-детски неловко, широким круговым движением вырвался Саша. – Ответить есть что?
– Да есть… – снисходительно усмехнулся Францев. – Вот ты говоришь – «чтобы расти…» Не о том думаешь…
– А о чём надо?
– О принципе. О том – нужен ли вообще этот твой рост.
– Как это? – изумился Саша.
– Да вот так. Ванька-дворник, если хочешь знать, со своими тупостью, ленью и водкой в тысячу раз счастливее тебя с твоими неугомонными поисками да нравственными метаниями. И если говорить совсем начистоту, то ото всех этих свобод, демократий, а иже с ними – карьерных лестниц и образований большинству один вред.
– Ага, надо безропотными тупыми скотами оставаться, какими мечтают нас правители видеть, – саркастически хмыкнул Саша. – Сидеть на диване в майке-алкоголичке, в быдло-ящик пялиться на любимого вождя и не дай-те Боже к чему-то стремиться.
– А почему бы и нет, – устало пожал плечами Францев, закидывая ногу на ногу. – Это скотство – как раз абсолютно естественное состояние средней человеческой особи. Неестественно, напротив, бежать, задрав штаны, к твоей грёбаной лучшей жизни. Ни одна война столько людей не изувечила, сколько сия светлая мечта. – Он взял со стола авторучку, щёлкнул несколько раз колпачком и лениво швырнул обратно на стол. – Хотят‑то все, а могут – единицы, – Что ты на меня так вылупился, не понимаешь? Ну вот желает какой‑нибудь быть большим начальником, да волей природа обделила, хочет стать певцом, а голоса‑то и нет, стремится изобретениями прославиться, да мозгами не вышел. А тут ещё лень‑матушка наша русская. И что в итоге? Разочарование, трагедия и деградация. Это же у нас на каждом шагу. Вот она твоя свобода выбора на практике-то! Тут пару месяцев назад скандал был, не слышал? Высмеивали одного профессора, лингвиста‑востоковеда, который предложил организовать у нас касты по образцу древнеиндийских. В какой касте родился, в той и пригодился. Нет ни роста, ни падения. Сразу ясно – чего в жизни можно достичь, а чего невозможно по определению. Нищеброд из Марьино не будет завидовать «Бентли» миллионера – он знает, что его потолок – кредитный «Фокус», миллионер не будет на яхту миллиардера пускать слюни, он тоже своё место понимает. И никаких бессмысленных и ненужных страстей. Тишь, благодать, всеобщее счастье. По-моему, хорошая идейка, а?
