У подъезда, он открыл дверь машины, она вышла.
– Инна?
– Что?
– Все нормально?
– Да вроде, да.
– Мы завтра сможем встретиться.
– А почему бы нет?
– Во сколько? В шесть?
– Ты знаешь, лучше позвони мне около пяти часов, мы определимся. Хорошо?
– Хорошо.
– Ну, пока!
Она кивнула и пошла к своему подъезду.
– До свидания, – тихо ответил он.
О вчерашнем воздушном поцелуе, который хотелось почувствовать всем естеством в этот вечер, можно было сегодня лишь с волнением вспоминать. Вторым она его не одарила. Григорий проводил ее взглядом до подъезда, сел в машину, рванул в сторону своей гостиницы. Он ехал и мучительно ворошил все пережитое этим вечером. Что не так он сделал? Почему в их отношениях появился неожиданный холодок. Но ответа не находил.
Инна поднялась к себе в квартиру, и здесь дневная усталость догнала ее. Сил осталось только на то, чтобы раздеться, умыться, лечь в кровать и немного подумать, вспоминая время, проведенное на водохранилище.
Странно. Давно уже не парень на выданье, а волнуется и смущается, как мальчишка. Хотя это было так мило. Но почему-то ей казалось, что невинным воздушным поцелуем этот вечер никак не может закончиться.
И он нежно взял ее за руку, девушку от этого немного пробило в дрожь, но она старалась не показать своего волнения. Он немного потянулся к ней, приблизил свое лицо настолько, что она почувствовала его горячее дыхание, его страстный и нежный взгляд вызывал у нее ответные чувства. Никто до сего дня не смотрел на нее с такой страстью и одновременно с такой нежностью и обожанием. Она теряла рассудок и таяла под его взглядом. Ей неимоверно сильно захотелось прильнуть к нему, утонуть в его объятиях и задохнуться в его поцелуе. И вот оно, вот оно, это трепетное мгновение, когда желание переходит в… Она от того же волнения невольно опустила взгляд. И вдруг…
– Ну что? Уже пора ехать?
– Что? – растерялась она, – Да, пора.
Она уснула, так ничего и не поняв. Что она сделала такого, что вдруг отвернула его от себя.
***
Наше время.
Дочке сегодня нужно было идти на занятия в музыкальную школу. Бабушка должна забрать ее из садика и отвести на обучение. Ей с руки. Все достаточно близко, в шаговой доступности. Вечер Инны, время по окончании работы, был частично свободен.
Зачем?
То же время, то же место.
Она сидела в машине, припаркованной на обочине, неподалеку от того же магазина и с грустью смотрела, как на противоположной стороне улицы мечется Григорий. Он выходил из машины, ходил по тротуару туда-сюда, забегал в магазин, выходил из него, садился в машину. Зачем-то заводил ее, быстро глушил двигатель, выпрыгивал наружу, снова начинал ходить по тротуару. У нее не было даже малейшего желания подойти к нему. Хотя было очень жалко его. Но новой встречи с ним с глазу на глаз, Инна не хотела.
Долгого безучастного созерцания происходящего она не выдержала. Закусив губу, завела свою машину, включила поворотник, выкрутила руль и резко нажала на педаль газа. Рев клаксона едущей сзади машины, перед которой она выпрыгнула с обочины, она даже не слышала.
Все! Хватит! Никаких с ним новых встреч! Пусть все идет по накатанной, за последние долгие годы без него, колее.
А Григорий и не собирался ехать сюда. Он понимал, что, появившись снова на ее пути, он не только себе делает больно, но и ей причиняет боль. Но он приехал. Григорий почти час метался у того, ставшего огромной частью его жизни магазина, но не дождался ее, он не встретил ее, он даже не увидел ее. Уехал, но не оставил надежды найти ее именно сегодня.
