3. С распадом советской системы закончилось существование двусмысленной интеллигентской культуры 1960–1980-х годов с ее специфическим сервилизмом и сопротивлением государственному насилию; именно она была держателем нормы гуманизма в советском обществе; с крахом интеллигенции резко ослабла культура страха и памяти. Интеллигентская культура возникла (одновременно с критикой «культа личности» Сталина)[37]в качестве самообоснования репродуктивной бюрократии советского времени. Стимулами для осмысления опыта прошлого стала война, вина власти за поражения первых лет, за громадные потери и безжалостное растрачивание людей, сговор Сталина с Гитлером, безответственность руководства на всех уровнях, стремление определить цену сохранения советской власти. Носителем этой культуры было не само военное поколение, а непосредственно следующее за ним, рожденнное в 1930–1940-х годы[38]. Только этот слой производил «понимание» советской истории. Интеллигенция держалась лишь до тех пор, пока сохранялась советская власть, которая обеспечивала ее существование, а затем этот слой рассыпается, деградирует и интеллектуально, и морально, и исчезает, оставляя за собой пространство цинизма и недоразумения. Распад государственной организации культуры и замещение ее массовой культурой (это два независимых друг от друга процесса, не стоящих между собой в причинно-следственных отношениях) привели к разрушению связей между центром и периферией, к изменениям в механизмах передачи образцов от «интерпретаторов» или носителей высокой культуры к реципиентам – зависимым в интеллектуальном и моральном плане потребительским группам.
Следствием подобных изменений оказалась устойчивая тенденция к общей примитивизации общественной жизни. Как показывают социологические исследования, определенное – и более проработанное – отношение к Сталину сохранилось лишь у тех, кто сознает опасность повторения репрессий, кто боится их. Лишь у них сохраняется историческая память о той эпохе и характере советской системы, так как они в состоянии учитывать исторические уроки; понятно, что это образованные, пусть даже и поверхностно, группы, обладающие некоторыми интеллектуальными средствами рефлексии и культурными ресурсами; они больше других встревожены ситуацией в стране, более критически относятся к нынешней власти, понимая потенциал исходящих от нее угроз[39]. Поэтому после ухода интеллигентской культуры, в образовавшейся пустоте идей и представлений о будущем, уже при Путине, в окружении которого особую роль играли бывшие сотрудники КГБ (родившиеся позже, в начале 1950-х годов, прошедшие социализацию в условиях брежневского безвременья, реакции и наступившей деморализации), в идеологической практике воцарился дух мстительного консерватизма, реванша и демонстрации наглой силы.
4. Наряду с изменениями в институциональной системе общества произошли изменения и в структуре механизмов и каналов репродукции исторической памяти. Каналы информированности (знания) – это не случайные «путепроводы» исторических сведений, а институциональные средства воздействия на общество (социализации, идеологической индоктринации или, напротив, нейтрализации определенных взглядов и мнений, стерилизации и вытеснения страшного опыта сталинского времени). Изменение в их структуре непосредственно отражается на характере массовых представлений и оценкок прошлого. Во-первых, сократился до минимума удельный вес письменной культуры – художественной литературы, исторической публицистики, дававших ранее основную долю критической интерпретации сталинской эпохи
