– Вы знаете, я вся промокла! Зонт не захватила…
Она поёрзала -врать нельзя, радости не будет, и поспешно добавила -Хотя предупреждали, что пойдет дождь!
И та, худенькая, перехватив взгляд выдавшей « радиограмму», сразу приняв выражение лица ну, скажем, если не Штирлица, то радистки Кэт – это точно; собрав губки в бантик продолжает шифровку почти шепотом, склонившись почти к самому уху толстушки:
– О, да! Вы знаете, дождь обещали три дня назад…
И обе с такой важностью начинают кивать головами, будь-то они не в автобусе, а в банке миллионы пересчитывают!
Тот факт, что всему Севастополю известна сводка о дате выпада осадка за месяц, и все- без зонтов- о!
…Это, знаете ли, покруче солидарности…
И примерно ещё с неделю жители Севастополя будут муссировать вариации на тему дождя; до какой степени кто промок, и при каких обстоятельствах. А то ж – все без зонтов!!!
Но то – при дожде. А сейчас- солнышко набрало полный курс. Его ласковые лучики – ладошки, так приятно ласкавшие ранним утром, собрались в кулак, норовя ударить по непокрытым головам.
Лица Крымчан принимают каменные выражения, при столкновении с которыми искры, переходящая в огонь, неизбежны.
А что делать?
Не исключением была обстановка и в магазине « Молоко». Каменные лица покупателей, с которых градом катил пот, меняли своё выражение при выходе из магазина, при пересчете денег, и становились ещё плачевней; тратить деньги куда легче, чем их получать.
А вот лицо продавца почти светилось, когда в очередной раз на прилавок клали кошелек. Тогда перед жадно открытыми глазами, а иногда и ртом метались из кошеля купюры с изображением Украинских героев; поэтов, полководцев…
Которые шелестели уже в цепких пальцах-сосисках продавца, обрученных с вросшими перстнями, исчезая в кассе торгового заведения. Взгляд продавца, стоящего по ту сторону лавки, скользил с верху в низ по подходящему клиенту. Когда глазенки замечали на шее и руках покупателя два-три ряда цепей, неважно каких, лишь бы блестящих, тогда улыбка торгаша удваивалась до ушей – в преддверии получения больших купюр. Голосок же звучал нараспев, словно вытягивая из развешанного побрякушками клоуна (ну иначе не назовешь; какой нормальный ходит по магазинам, одевшись в золото!?) больше денег.
И что вы думаете? Действительно, «золотой петушок» с видимой
небрежностью доставал из бумажника пачку грошей, и кидал перед носом продавца.
Жадно втянув аромат ванили, шоколада и других пряностей, исходящих от холодильника с мороженым, Гуля уже видела заветный вафельный стаканчик с белоснежным пломбиром перед носом.
Она даже успела впиться в него зубами…
Подошла её очередь. Продавщица, смерив безмен-взглядом одежду Гули, равнодушно жуя жвачку, прогундосила:
– Что хотим?
На что Гуля, достав крупную денежку, таким же тоном :
– Десять пломбира!
На что продавщица, сверкнув жадным оком, перестала жевать, шелково пропела :
– Хотим что, ещё?
На что Гуля, смачно продолжая жевать, с таким презрением глянула на торговку, что та, икнув, повторила :
– Что …ещё?
Гуля отрицательно покрутила головой. Продавщица клянчила, мол, сдачи нету…
Очередь зашумела; все видели, как перед Гулей была сдача.
Гуля сделав каменное лицо, отвернулась от прилавка, забрала деньги. Она заметила на стене книжечку.
– Щас я тебе, обтрепанной вороне покажу, «Что я хочу ещё»! Прошипела блондинка, и под одобрительные реплики очереди,
