Впусти меня в своё сердце - страница 2

– Аккуратнее – говорю им и подхожу к парню.

– Ничего же не чувствует – говорит один из них.

А у меня сердце сжимается от того, что он всё чувствовал и как только перенёс всё это.

– Глянь, в какую его палату – говорит один из санитаров и идёт к столу с бумагами.

– Потерпи немного – говорю парню и замечаю, что его начинает трясти.

Болевой шок?

– Дыши, слышишь —тихонько глажу по плечу и укрываю его простынёй – не забывай, это скоро пройдёт, всё уже позади – поправляю простынь у него на плечах.

Он так проникновенно смотрит на меня.

– В шестую его, поехали – говорит один из санитаров и они, резко дёргая каталку вывозят его. Ему же сейчас каждое движение с болью.

Вспоминаю про лёд, хватаю его и хочу пойти следом, но меня окрикивает Пётр Семёнович.

– Марина, переодевайтесь и зайдите ко мне – говорит мне он и выходит из операционной.

– Хорошо – говорю ему в спину.

Отлично Зотова! Ты уволена в первый же день работы! Так облажаться просто не реально! Ну почему я нормально его историю болезни не прочитала!

Подхожу к столу и беру карту Руслана. Пролистываю, но ничего о том, что операция без анестезии не нахожу. Меня кто-то хотел подставить?

Пытаюсь немного успокоиться после всего пережитого и переодеваюсь. Возвращаюсь в операционную за льдом и картой Руслана, чтобы доказать Петру Семёновичу, что там ничего не сказано про анестезию. Лёд для Руслана естественно никто не забрал, а вот карты его на месте я уже не нахожу. Вот же дура, всё с собою надо было забирать.

Прихватив лёд, иду к Петру Семёновичу в кабинет.

Открываю дверь, а его нет на месте. Отлично.

– Не стесняйся, проходи – вздрагиваю от голоса за спиной.

Оборачиваюсь и пропускаю вперёд Петра Семёновича. У него в руках карта Руслана.

– А лёд зачем? Думаешь, пороть тебя буду за сегодняшнюю оплошность? – присаживается он в кресло.

– В карте нет ни слова об отсутствии анестезии! – взрываюсь я.

– Он аллергик! У него уже был анафилактический, откачали! Ты второго хочешь?

– Но в карте нет ни слова об этом – пытаюсь его убедить.

– Ты последнюю страницу читала? – раскрывает передо мною карту Руслана в которой вклеены новые страницы.

– Этого не было в моей карте!

– Теперь ты на Танюшу будешь наговаривать! Перестань, просто признайся в своей профнепригодности! Так и быть оставлю тебя в помощниках.

– Какой профнепригодности! Я Вам говорю, что в операционной была другая карта!

Выхватываю из его рук карту Руслана и оттягиваю новые странички. На моё счастье, клей ещё не совсем высох, и они начали отходить.

– Видите, их недавно вклеили! Их не было!

Он хмуриться, и забирает у меня карту.

– Странно – он убеждается в моей правоте – и кому это нужно было.

– Я не знаю, я первый день у Вас работаю.

– Хорошо. Извините Марина. Понаблюдайте за Каримовым. Он ваш первый пациент – он пролистывает карточку, убеждаясь, что все листы на месте – ему фактически сейчас ничего нельзя, никак не обезболить.

– Я поняла уже. Вот как раз лёд и прихватила.

– Ах, да мы же про него забыли.

– Я могу идти?

– Да, конечно. Все назначения я буду вносить в его карту.

– Тогда передавайте мне её лично в руки, иначе я буду пренебрегать вашими назначениями.

– Я понял, оставьте тогда мне его карту, а завтра с утра зайдёте за ней.

– Хорошо – отдаю ему карту и выхожу из кабинета.

Так интересно кому это я в первый же день перешла дорогу?

Подхожу на пост к Татьяне. Она какая-то нервная, дёрганная.