Врачевательница - страница 30

Доротея собрала в своей палатке десять врачевательниц, тех, кто хоть что-то понимал в травах и лечении. Она обратилась к ним с просьбой о поддержке, поскольку одерты умирали от неизвестной болезни и необходимо было с этим что-то делать. Но ее слова девушки восприняли с возмутительным безразличием.

– А у врачевательниц забота какая? А такая, чтоб лечить ранения, а не спасать от проклятий. Ну, верно ведь, девочки? – обратилась Этель к врачевательницам. Те с готовностью закивали.

– Я согласна! – пропищала, словно котенок, Маргарет.

– Так значит, если кто-то заболеет… ну, не знаю… простудится, то вы не поможете? – подбоченилась Доротея.

– Нет… или…

Маргарет растерялась и замолчала. Бывало, она говорила быстрее, чем успевала все хорошенько обдумать. Хенрика считала, что ее узкий лоб указывал на скудность интеллекта. У Этель был такой же. А выражение лица девушки всегда демонстрировало протест. Хенрика никогда не понимала мотивов Этель врачевать одертов.

– Да мы здесь ишачим с утра до ночи! – возмутилась Этель. – Одертам ли на нас наговаривать и спрашивать о неясной болезни, которую сами же занесли в лагерь?

– Бесстыжая! – проворчала Доротея.

– Хочешь заразиться, Доротея? Дело твое. Я здесь не за этим. Как и все мы. Да, девочки? – Этель снова посмотрела на врачевательниц, которые в ответ одобрительно замычали.

Хенрика поняла, что зря уступила Доротее и позволила организовать всеобщее собрание. Этель, Маргарет и другие врачевательницы, в отличии от Хенрики, не давали обещания виктигту и могли покинуть лагерь в любую минуту. Только она была по-настоящему привязана к этому месту.

– Чтобы не терять времени, обращусь сразу ко всем с одним вопросом, – сказала громко Хенрика. – Кто намерен помочь одертам справиться с этой новой болезнью?

Руки подняли Доротея и Гертруда и она сама. Остальные врачевательницы пристыженно опустили головы. Все, кроме Этель, разумеется. У нее совести за душой водилось немного.

– Раз так, вы свободны, – произнесла Хенрика, постукивая пальцами по бедру.

Врачевательницы одна за другой покинули палатку. Хенрика с грустью смотрела им в спины.

– Нет, вы видели, какие бессовестные?! Рвут они жилы с утра до ночи! Ну-ну! – ругалась Доротея.

– И пусть. Забудь о них, – махнула рукой Хенрика.

Доротея бушевала и металась из стороны в сторону, сетуя на невежество и безразличие людей к чужой беде. Гертруда, наблюдая за ней, разглаживала пухленькими пальчиками на коленях передник.

– Ну, право, – заговорила девушка, – не держи на них зла. Давайте не будем с врачевательницами ссориться.

– Не будем ссориться? А как иначе, Гертруда? В лагере Тени завелись, а Этель и Маргарет затряслись от страха, как заячьи хвосты. Да и другие тоже. Напролом действовать надо! Вот из-за их трусости другие люди и гибнут. Из-за таких, как эти наглые морды, никогда в мире союза не будет. Это предательство.

– Нет-нет, – затараторила Гертруда, – не горячись! Боятся они, ну, чего уж за то их винить.

– А мы не боимся?

– Забудь про них, – попросила Хенрика. – Давайте лучше подумаем о том, что уже знаем.

Немного поостыв, Доротея подошла к Хенрике и Гертруде и заговорщически произнесла:

– Я думаю, одертов заразили альбиносы.

– В этом я уже сомневаюсь, – покачала головой Хенрика. – Ну, посудите сами. Эйл получил, предположим, рану в битве. После ранения прошло пять дней. Эйл перевоплотился самый первый, но почему остальные кригарцы не обернулись в тот же день? Они ведь вместе сражались. Нет, заражение случилось уже после битвы.