Врачевательница - страница 31

– Именно! – воскликнула Гертруда и вскочила с лавки. На ее щеках от волнения проступили алые пятна. – Некоторые одерты почти одновременно обратились в оборотней, так ведь? – Хенрика кивнула. – Значит, их заразили всех вместе.

– Нам надо выяснить, где это они были, – заключила Доротея. – Мы что, должны еще и свидетелей опрашивать?

– Может и нет. Скоро придет Йозеф, – вспомнила Хенрика. – У него и спросим.

– Кто такой Йозеф?

– Фактотум виктигта.

Йозеф – худосочный одерт с вытянутым лицом и широкими скулами – явился под вечер в палаточный госпиталь. Его белые сальные волосы были всклокочены, а от тела неприятно разило по́том, но это не мешало ему с гордым видом восседать на скамье, рассказывая врачевательницам о еще троих зараженных. Их убили на стадии превращения, чтобы не подвергать опасности лагерь. Любопытно то, что никаких порезов на руках тех одертов не было. «Виктигт оказался прав, – нехотя признала Хенрика. – Альбиносы никого не заражали».

– Йозеф, ты хорошо знал новых жертв? – поинтересовалась Хенрика, присев рядом с ним. Почуяв вонь, она поспешно отодвинулась.

– Ну да, – кивнул Йозеф.

– Эйл со всеми водил дружбу?

– Не шибко. Мужики его не принимали. Эйл, как клещ, впивался в них, говорил всякую хр… кхм, дрянь.

Хенрика замолчала, обдумывая следующий вопрос. Врачевать она умела, а вести расследование – нет. Мысли ее кружились и жужжали, как рой пчел.

Йозеф поднял взгляд на стоящую перед ним Гертруду. Она зарумянилась и скромно потупилась. Йозеф поинтересовался:

– А чего это вы меня расспросами давите?

– Нет, нет. Мы просто разговариваем, – с улыбкой ответила Доротея.

– Ну, ладно. В общем, Эйл ходил, как и все, в игральный дом. – Йозеф поскреб затылок длинными пальцами. – Ну, туда все ходют… Чаще, конечно, в бордель, но в «Колоду» тоже…

– Они там что-то ели? Или пили?

– В борделе?

– В «Колоде»!

– А как же! Местный эль пили. – Йозеф причмокнул. – А еще, знаете ли, играть в карты, кости или в триктрак без запеченного кабана – это грех. Но последний раз Чирка предложил нам похлебку. Толкал ее всем, кому не лень.

Хенрика задумалась. Она чувствовала, что приближается к разгадке. Возможно, если они сейчас узнают правду, она снова поверит в себя и свой дар. Ощущение бесполезности затягивало в болото уныния, вязкое и глубокое. Выбраться из него нелегко, но тонуть Хенрика не хотела.

– Кто такой Чирка? – поинтересовалась Гертруда.

– Ему же игральный дом принадлежит, – ответил Йозеф так, будто это должен знать каждый.

– А что за похлебка? – спросила Хенрика.

– Невкусная. Я ложку попробовал и… – Он оборвал себя, спрятав глаза от смущения. – При дамах не следует такое обсуждать, конечно, но это… кхм. Пронесло меня в кустах. От одной ложки! Но не все ее ели, а только… – Йозеф неожиданно замолчал. Его озарила догадка. – Эйл, Лукас, Карл, Вигго, Сигурд… Они же ели. Они и померли. Так чего, из-за похлебки что ль? – От волнения он даже привстал.

– Погоди с выводами! – положив руку на плечо Йозефу, Доротея опустила его на место.

– А что в похлебке той было, знаешь? – допытывалась Хенрика.

– Ой, знаю… еще как знаю. – Йозеф скуксился, понимая, что дело табак. – Так, значит, все из-за этого… Там ведь мясо это гадкое! Чирка хвастался, что убил уруку на опушке леса.

– Хищную тварь, что питается падалью? – содрогнулась Доротея. – И они это ели?

– Меня другое интересует, – вмешалась Гертруда, – как ему удалось ее поймать? Она ведь быстрая, как стриж.