Ну вот какого хрена Кейр сейчас должен всем этим заморачиваться, а?!
Молчание затягивалось. С улицы донеслось отдалённое постукивание железнодорожных колёс – как будто кто-то пересыпал камешки в большой жестяной коробке. Было слышно, как в квартире наверху со скрежетом и натужным кряхтением передвигают по полу что-то тяжёлое.
Мэйсон, словно побитая собака, следил за ним больными покрасневшими глазами, затаив дыхание и, кажется, даже не решаясь пошевелиться. Кейр от души пнул облезлый кактус-торшер в углу и вдруг криво ухмыльнулся, сцепляя руки на пояснице.
– А в общем-то знаешь, младенчик, это ведь даже неплохо, что Бугор с остальными могут на тебя сейчас полюбоваться, – раздумчиво протянул он, глядя Мэйсону в глаза. – Они, в отличие от тебя, всегда помнят, на кого работают, ага? А теперь имеют перед глазами ещё и отличный пример того, что бывает, когда всякие сопливые малявки вроде тебя пытаются игнорировать своего босса и вякать ему, что он здесь, мол, не самая важная птица…
Страдальчески ввалившиеся щёки Мэйсона запылали как у ботаника, которого старшеклассники заставляют спустить штаны и показать «луну» школьной учительнице.
– Я не хотел, правда, всё было не так… – в глазах у него стояли слёзы. – Просто Вильфрид, он… то есть, я сначала думал, что он…
– Ах ты, оказывается, ещё и думать умеешь, морда твоя обезьянья? Ну и чем ты тогда думал, когда добровольно шёл под, мать его, чужое покровительство? – перебил его Кейр.
– Умоляю, босс… – пацан сделал пару шагов вперёд и внезапно грохнулся перед ним на колени, царапая скрюченными пальцами жёсткий серый палас. – Пожалуйста…
– Отвечай на вопрос, когда тебя старший спрашивает. Чем. Ты. Думал. А?!
– Он… он пообещал, что, если я сделаю это, то мама вернётся живой с операции…
Кейр невольно вздрогнул.
Ну хотя, чему тут удивляться. Такие штучки всегда были вполне себе в духе обоих тэнгу.
– Не обманул хоть? – негромко спросил он после паузы.
– Нет…
Кейр опёрся руками о край кухонной раковины и некоторое время стоял неподвижно, недовольно разглядывая червячков зимнего дождя на оконном стекле. Пожарные лестницы во дворе напоминали в тусклом свете из окошек соседнего флигеля полуобгрызенные скелеты каких-то страшненьких цитадельных тварей. Пыльные жалюзи слабо покачивались от ледяного уличного сквозняка, и Кейр увидел в отражении, как всё ещё стоящий на коленях Мэйсон зябко обхватывает себя руками, опять начиная дрожать.
– Поднимайся, – бросил ему Кейр, со скрипом опуская раму. – Мне на хрен не сдалась здесь вся вот эта вот твоя… театральная самодеятельность.
– Прости… я уже просто совсем ничего не соображаю…
– А у вас, смертных, вообще по жизни проблемы с соображалкой, – мрачно проворчал Кейр, оборачиваясь.
Потом он зашёл в спальню, в кои веки умудрившись не запнуться о валявшиеся около самой двери гантели, и вытащил из похожей на маленький сундук прикроватной тумбочки полупустую бутылку виски.
– На, выпей, – хмуро сказал Кейр, ногой закрывая за собой дверь, и протянул Мэйсону снятый с полки над раковиной тяжёлый квадратный стакан. – И сядь уже, наконец, чёрт тя дери…
Пацан опрокинул в себя спиртное залпом – слышно было, как его зубы мелко стучат о толстое стекло, – мучительно заперхал, встал и, словно заводная кукла, покорно опустился на продавленный диванчик в центре гостиной, утирая кулаком распухший нос.
Кейр присел рядом, со стуком поставил бутылку на обшарпанный журнальный столик и глубоко вздохнул:
