Вернувшая былую силу Эйлао делает единственный мысленный посыл поверженному: «убей себя, сейчас же!».
Не в силах сопротивляться приказу, червь вяло подползает к какой-то бурой шарообразной емкости и опрокидывает ее на каменный пол. Сосуд разбивается вдребезги, находившаяся в нем вязкая зеленоватая жидкость заливает «профессора» от головы до хвоста, стремительно расплавляя его тело, превращая плоть в грязную лужу вонючей слизи.
Она слышит последнюю мысль умирающего и понимает, что так выглядит ритуальное самоубийство в мире крондов.
«Ужас… Что это, кислота? А… плевать».
К погибшему – ни малейшей жалости. Это не убийство, а спасение человечества.
Дело сделано. Пора домой.
С кончиной неудавшегося завоевателя, нить, связывающая их, исчезла, но это не проблема. Подсознание девушки помнит направление, дорогу домой. Откуда-то приходит неколебимая уверенность: раз попробовав, отныне она сможет перемещаться меж мирами и без путеводной связи.
Поехали!
8.
И снова искристый мир симметричной гармонии кристаллических зарослей, обитель знакомого Корректора.
От хозяина исходят психоволны удовлетворенности и… ожидания чего-то. Он начинает первым:
– Поздравляю, творящая. Не сомневался в тебе.
– Ты уже знаешь?
– Конечно. Великий Хаос – не тупая стихия, он жив, разумен. Все, что знает он, знаю и я. А сейчас – говори.
– Что?
– Кто ты теперь? Что дальше? Не увиливай, вижу, ты уже решилась, только не знаешь об этом. Ты спасла свой мир, но угроза может повториться. Возможно, в другом месте, может жертвой станет не твоя родина, но…
Да, она знает, видит свое будущее.
– Говори! – кричит Корректор.
И тут ее прорывает:
– Я не Юля больше, я – Эйлао. Мой мир – здесь, в великом пространстве, рождающем реальности. Любое зло, любая агрессия, направленная против живых, будет остановлена мной. Я знаю это, чувствую свою мощь. Как ни тяжело, но мне придется расстаться с людьми… с мамой. На Земле я умру, завтра же, но ты копируешь мое тело, исцелишь его и переправишь сюда, как переправил свое. Уверена, для тебя это не проблема. Теперь моя обитель – вселенная Хаоса.
– Свершилось, – шепчет собеседник.– Миры получили Хранителя. Добро пожаловать, Эйлао. Нас ждут тысячелетия работы.
Жизнь могла бы быть вечной, но без смерти это недоказуемо.
Сергей Сметанин
Успел!
Да! Пусть шестой, последний, но все же в обойме… а значит, это произойдет сегодня, а не через грёбаных 36 дней земного цикла, больше месяца… мать его…
Вот он, Сатир-IV – крохотная каменистая планетка, вращающаяся вокруг коричневого карлика так близко к звезде, что жизнь в привычных формах тут просто немыслима.
Джек Коннор обвел взглядом окрестности. Унылая картина. Черная безвоздушная пустота над головой, утыканная россыпью немигающих звезд и пышущая жаром громада темно-багрового светила в четверть неба, выползающая из-за горизонта. Внизу, куда ни глянь – море застывшего обсидиана, идеально ровная черная поверхность, бликующая под красными лучами и ничего более. Только странный покатый агломерат кремового цвета, метров семнадцати в высоту, не меньше, нависает рядом. Похоже на скалу, но нет. Это сложнейшая полимерная структура, между синапсами-связями молекул которой непрестанно текут биотоки, обеспечивая существование-мышление могущественнейшего создания во Вселенной, после Бога, конечно.
Гантор, собственной персоной. Тот, кого молва именует Сфинксом, космическим демоном, Оракулом бытия и бес знает как еще…
