– Когда он успел перейти на сторону противника? – промелькнула лишь шальная мысль. – И зачем он тянул время, сдавая мне рапорт? – нахмурил я брови, хватаясь за хрупкую надежду.
– Если вы решили, что я вас предал, – заговорил воин, пройдя мимо меня и открывая медленно окно, – то вы ошиблись, Матвей Олегович. – Видимо отчетливо распознав страх в моих глазах, сделал вывод Хранитель. – Дышите, дышите глубже и спокойнее.
Он вернулся на исходное свое место и снова скрестил руки за своей спиной.
– Знаете, почему я работаю именно с вами? – спросил он неторопливо. – Поступало ведь не одно предложение от не менее влиятельных людей. Один даже осмелился заломить плату почти в два раза, – слегка хохотнул он, – что, честно говоря, меня и насторожило. Однако, вот уже как шесть лет я верен вам.
Во мне все еще бушевали страсти разного характера, поэтому я даже и не пытался что-либо ему отвечать. И это не мешало ему вести свой монолог, который, кстати говоря, действовал на меня очень даже успокаивающе.
– У вас есть весьма редкое качество, – заявил он, приподняв еле заметно свой подбородок, как бы делая вид, что гордиться мною или возможно своим выбором меня как работодателя, – Вы способны контролировать свои эмоции. То есть, несмотря на внешние раздражители, вы вначале думаете, потом задаете вопросы, а уж потом делаете выводы! А не наоборот.
Теперь же я ощущал смешанные чувства. Эго все еще пыталось диктовать свою власть, но это получалось все более вяло, так как свежий воздух и стоическое спокойствие слов Хранителя успешно лечили мой раскаленный ум.
– Да уж, – ко мне возвращалось рациональное мышление, – вот это меня выбило! Очень даже неожиданно и крайне успешно сломало мою психологическую оборону…
– Мне напрочь осточертели богатые умники, которые думают, что им все дозволено, – продолжил он объяснение своего отношения к подобным особям. – У которых эгоцентризм достиг таких вершин, что они и собственную мать, не просто не уважают, а открыто заявляют, что ее жизнь для них и ломаного гроша не стоит, – он отвел глаза в сторону и скривил лицо, однозначно показывая свое отвращение, скорее всего вспоминая какой-то случай из своего прошлого. – А вот у вас, – он вернул свой твердый и уверенный взгляд на меня, – имеется совесть, почему-то утерянная многими в наше время, и еще у вас присутствуют ценности, несущие свет и добро в этот испорченный мир.
– Послушай, – промолвил я, но тут же остановился, услышав, мягко сказать не совсем доброжелательный, тон своего голоса и ощутив негатив собственных эмоций, исходящих из глубины души.
Я сделал несколько глубоких вдохов, осознавая свою неготовность к эффективному для меня разговору, затем встал, как можно спокойнее подошел к открытому окну и сконцентрировал внимание на создании гармонии между мыслями, которые принадлежали не совсем мне, и чувствами, все еще кипящими, правда уже в умеренном виде. На своей спине я отчетливо ощущал взгляд Хранителя, спокойно ожидающего моих дальнейших действий. И хоть полнейшей уверенности в его преданности у меня все еще не было, то главной проблемой для меня все равно являлся Костя, безобразничающий в моей голове.
– Ему нельзя верить! – провозглашал он. – Ни в коем случае! Это изящная ловушка, и только! И несомненно это именно так! Я же прекрасно это понимаю!
– И какую цель он преследует своим действиями? – спросил я в мыслях и не дожидаясь ответа, добавил: – Да и разве у меня есть выбор? Кроме как довериться ему…
