– Не казни его! Золотой, ты наш! Службу он сослужить может великую. А вдруг вернется Змей проклятый?!
Царь переглянулся с царевичем. Не выгодно им было признавать то, что Змей Горыныч вернулся. А то испугаются купцы заморские, торговать не приедут, диковины различные не привезут. А с другой стороны, ежели действительно змей вернулся, то можно отдать ему первым делом этого выскочку.
– Ладно, сделаем так, – ударил себя царь рука об руку, – обещался ты, староста, сделать нам праздник. Даю тебе три дня и три ночи на приготовление. Посидим пока в тереме, у моего брата двоюродного, что живет здесь недалеко, через лес. Устроишь нам праздник, подумаю над твоей просьбой. А пока опустите этого молодца в погреб, а два моих витязя сторожить его будут.
Повелел так царь. Залез со своим сыном вновь в карету и уехал к родственнику.
А Староста, первым делом, велел всем жителям отмыться в озере и достать запасы еды из другого погреба, о котором, кроме него больше никому ведомо не было.
За три дня и три ночи построили резную избу для царя и его сына. Длинный широкий стол поставили. Накрыли его скатертью белой и из запасов угощением заставили.
Деревенские жители еще успели в лес, на охоту сходить и приготовить великолепное жаркое и дичь.
Когда вернулся царь с царевичем, то доволен оказался чрезвычайно.
А уж после угощения, когда заиграла задорная музыка и девки устроили перепляс – и подавно!
Приглянулась царевичу большеглазая улыбчивая Сияна, которая выделялась и ловкостью в танце, и выразительностью, и плавностью в движениях. Решил он ее к себе во дворец забрать.
– Да зачем тебе эта деревенщина? Тебе царевен заморских не хватает, что ли? – удивился царь.
– Да ты, папенька, не видишь, что ли? Сравниться разве царевна заморская с красотою такою, русскою? В глазах я вижу сияние северное. Помнишь, мы были в краях тех дальних, и видели чудо такое чудесное? Ну, а волосы длинные, дивные, русые! А улыбка широкая, нежная… Помнишь, папенька, ларец мой славный, а в нем камни самоцветные. Так вот девушка та, что камень самый ценный, и хочу я ее в свой ларец-дворец заполучить. Усмехнулся царь в бороду. И подумал, может, и ему перепадет потом, когда сынок наиграется.
– Ладно,– махнул он рукой, – бери!
Подозвал к себе царевич Алеша Сияну.
– Подойди ко мне девица красная. Дай полюбуюсь на тебя, ненаглядная, – с улыбкою сказал ей царевич.
Подошла к нему Сияна, поклонилась.
– Жаль сгорела у вас деревня. Жаль, что дома у тебя не осталось. Приходи жить ко мне во дворец, будешь с золота есть и на золоте спать.
Усмехнулась Сияна и взглянула на него не как на царевича, а как на поклонника назойливого. Насмешливо. Резануло это больно царевича. Возопила его гордость гордая.
– Как ты смеешь смотреть на меня так, девка? – возмутился он, разозлился.
– Уж простите меня, Ваше Высочество. Предложение мне ваше не понравилось. Не хочу я быть вашей наложницей. По душе мне уж воля вольная.
– Оскорбила ты меня девка, своим взглядом и отказом своим оскорбила. Эй, слуги, бросьте ее в яму! Где сидит тот колдун дерзкий. На рассвете отрубим им головы.
Схватили Сияну витязи и бросили в погреб Старосты.
– И не жалко ли тебе красоту эту, русскую? – насмешливо спросил сына царь-батюшка.
– Ничего, посидит, напугается. Наутро сговорчивее будет.
5. Темнота.
Спустили Сияну в погреб темный и дверью сверху прихлопнули. Сразу вспомнилось девушке, как страшно и душно было здесь сидеть, когда сжигал деревню Змей Горыныч. И темно было вокруг, хоть глаза выколи.
