Читать онлайн Алена Москвитина - Враги Кощея Бессмертного

Отвратительное худое создание, неопределенного возраста, с лысым черепом и в черных обтягивающих одеяниях, сообразившее накинуть на себя такой же черный плащ, чтобы свидетели сего зрелища не грохнулись в обморок от испуга, взяло из темного дубового шкафа древнюю грязную тарелочку с чистым красным яблочком. Сия тарелочка была очень аккуратно размещена на дубовом круглом столе. Существо понюхало яблочко и покряхтело. Неужели проголодалось?

– Что, опять будешь бередить свои раны? – раздался старческий голос, и в просторную темную залу вошла горбатая старуха с длинным горбатым носом, в черном платке и в каких-то серых тряпках вместо платья.

– Эх, Яга, ничего-то ты не понимаешь! Уже все деревни пали, не устояв перед моим колдовством. Страх и уныние поглотили их. Жадность взяла верх над щедростью, трусость над храбростью. Вначале они все перессорились, потом начали болеть, затем передрались, и, в конце концов, вымерли. И даже некоторые успели сжечь свою деревню. Я иногда проезжаю по тем местам и испытываю гордость, глядя на черных воронов, которые важно сидят на руинах их бывших жилищ и с почтением кланяются мне. Не зря, понимаешь, тружусь в поте лица. Но вот эти! Тьфу!

Существо, в народе прозванное Кощеем Бессмертным – за свою непомерную худобу и легенды про долгожительство, плюнуло в тарелочку, и яблочко начало медленно крутиться, все больше набирая обороты и увеличивая диаметр своего прохождения по ней. Наконец, от колдовской посудины стало исходить голубоватое сияние, и вначале тихо, а потом все громче и громче, оттуда слышалась задорная музыка, от которой, как говорится, ноги сами в пляс просятся.

Баба Яга не без любопытства подошла поближе, но тут же вовремя отпрыгнула в сторону, ибо Кощеюшка, чуть не отдавил ей единственную здоровую ногу, топнув от досады своей, и разбрызгивая слюной и потрясая кулаками, визгливо проверещал:

– Опять веселятся, окаянные!

Наконец, они склонились над тарелкой. Признанные злодеи увидели столь ненавистное безоблачное голубое небо, яркое солнце, аккуратные деревянные домики на заднем плане, а на переднем… Юноши и девушки с широкими белозубыми улыбками кружились в неистовом танце, надев на себя яркие одежды. Девушки в красных сарафанах и белых платочках, молодые люди – в белых рубахах с затейливой вышивкой на воротнике, в черных высоких сапогах и синих штанах, заправленных в эти самые сапоги. Гармонист выдавал самую веселую и быструю музыку, на которую только был способен, и танцоры ни капельки не отставали от нее. Вот девушки образовали пары с парнями и так быстро закружились в танце, что вызвали вестибулярный криз у Кощея, который прикрыл глаза рукой и отшатнулся от такой непотребной картины.

– Тебе, может, белладонны накапать? – поинтересовалась Баба Яга, ни на секунду не отрываясь от сего зрелища.

– Меня сейчас стошнит, – слабым голосом пожаловался тот.

А танцоры только начали набирать обороты. Вот они встали в полукруг, синхронно хлопая под музыку, и парни, один за другим, принялись соревноваться в удали и проворстве. Вот, высокий чернобровый красавец стал подпрыгивать в воздухе на высоту человеческого роста, раскручивая туловище и выбрасывая ноги с нереальной скоростью. Тут пошел второй, кудрявый блондиночек, в присядку, выделывая ногами такие кренделя, что баба Яга, еле подавила «Ах!», дабы, не дразнить Кощея.

Девушки тоже не заставили себя ждать и принялись крутиться на месте с такой скоростью, что сарафаны поднялись в этом вихре и сделались параллельны земле. Кощею не повезло подойти именно в этот момент, так как ему показалось, что кризис миновал. Но увидев подобное, схватился за рот и выбежал вон из залы.

Баба Яга, осмелев, после того как осталась без свидетеля, тоже начала пританцовывать. И тут, из тарелочки, донеслись подключившиеся звонкие голоса, подпевавшие под музыку, которые сделали сие представление наиболее полным. Не дав Бабе Яге получить настоящее удовольствие, в залу ворвался рассвирепевший Кощей с криком:

– Уничтожить! Разорвать! Сжечь! Завтра же свяжусь с Горынычем!

Баба Яга со вздохом сняла яблочко и тарелка погасла.

– И чего они тебе покоя не дают? – проворчала она.

– Как ты не понимаешь?! Я самый великий, самый бессмертный! Моя власть абсолютна! А они что хотят, то и делают?! Запомни, глупая Яга, чем подавленнее человек, чем запуганнее, тем им легче управлять. Властвовать. Сделать из него раба! Чтобы он был на своем месте!

– Не ходи, – который раз увещевала Кощея Яга, отговаривая от визита к Змею Горынычу.

– Не лезь. Это мужское дело.

–Эх! – воскликнула Яга и, безнадежно махнув рукой, удалилась в свои мрачные покои.

Там, оглядев серые замызганные стены, потертую скамью с тряпьем и засаленный подоконник с грязным окном, Баба Яга, вздохнув, аккуратно вынула из рукава аленький цветочек и поставив его в уменьшенную копию ступы на подоконнике, свела руки от умиления.

А Кощей, тем временем, сел на своего черного коня, который умел скакать по тучам и вызывать грозу, и отправился до Змеиной скалы, где в пещере периодически впадал в спячку Змей Горыныч. А это происходило раз в 100 лет. Поужинает десятком деревень и на целый век хватает.

Постоянно напоминая себе, что он бессмертный, Кощей осторожно приблизился к спящему змею, который калачиком свернулся в уютной пещерке на сто квадратных метров. Костлявому не повезло попасть в быструю фазу сна чудовища, когда Горынычу снился гастрономический сон и из его носа валил пар.

– Змеюшка, – тихо пропищал тот в одно из шести ушей. Но разве кратковременный писк комара может разбудить?

– Ваше Горынычество! ПОДЪЕМ!!! – не выдержал и заорал Кощей.

Змей лениво махнул хвостом, и гость отлетел к дальней стене. Бессмертные кости так просто не сломаешь. Кощей рассвирепел, и поднеся к своему рту амулет с кроваво красным камнем в черной металлической оправе, который мог усиливать звук до ста пятидесяти децибел, заорал:

– ВСТАТЬ! Когда царь-Кощей приказывает!

Три головы синхронно поднялись и остановили мутный взгляд на тощем человечке. Через минуту в них появились понимание и страх. Головы с почтением поклонились.

– То-то же, – проворчал Кощей, вставая с колен и отряхивая свою одежду.

– Что прикажешь, Владыка Зла? – прорычала одна из голов.

– Прикажу поужинать. Но только одной деревней. Все остальные ты съел, а эта…

Бессмертный гневно погрозил кулаком воображаемой непокорной деревне.

– Хорошо, пополдничаю, – облизнулся Змей, – где она?

– Дай, заберусь на тебя, буду показывать дорогу.

Горыныч подставил ему хвост вместо трапа.

Тем временем, Яга с тревогой смотрела на Аленький цветочек, который начал беспокойно раскачиваться и тянуться к окну.

– Что такое? – всплеснула руками бабушка-злодейка, – неужто с Кощеем что?

Цветок замер.

– Нет, не с Кощеем. Хочет артистов погубить?

– Цветочек зашатало вперед-назад.

Баба Яга побежала к волшебной тарелочке, чтобы узреть там грозного Кощея на Змее, стремительно летящего к последней деревне.

– Ах ты, Батюшки, мои! – воскликнула изменница, побежав одеваться и отыскивать ступу.

А тем временем, в деревне Васильки жители готовились к очередному переплясу. Ждали Царя-Батюшку с наследником перед кем и собирались танцевать. Преимущественно женская часть общества. Только одна пара отделилась от всеобщего лихорадочного приготовления.

Парень с девушкой спрятались в дальнем стоге сена, на окраине деревни, и любовались закатом. Они лежали на спине и, перекусывая колоски, разговаривали. Девушка изображала равнодушие, что злило парня и доводило его до отчаяния, но он всеми силами старался скрыть это. А куда же ей было деваться, она и так согласилась на сомнительное предприятие. Уединение в стоге сена это, вам, не в Терем с царской кухней сходить. Еда там хоть и для всех, но по очень высокой цене, ибо обслужат аки князей. Но у Мечислава лишь один алтын остался. На него только два кусочка хлеба купить можно. Эх.

Сияна нос задрала, ибо интересно было ей сбегать на свиданку с самым ловким мечником, но гордость мешала. Всего годков ему ничего было – семнадцать, а он уже в поединках даже опытных воинов в дураках оставлял. «Скачет как горный козел», – иногда зло бурчали его завистники, но таких немного было, в основном все с восхищением взирали, как он тяжеленым мечом крутил над головой. Однажды муха над ним летала, так была разрезана на три части, пока пыталась сесть ему на голову в такой опасный момент. А уж как начнет крутить им перед противником, тот не знает куда свое оружие девать, того и гляди окрошку из него сделает. А на девок –то и не глядел. Оружие для Мечислава до 17 лет на первом месте было. Ел с ним, наточит перед сном и с собой кладет, чтобы сны боевые вызывать. На общие танцы не ходил, на девиц не глядел.

Но как-то друг его – лучник и балагур Радосвет, притащил парня на пляски по случаю сбора урожая. Вот там-то и углядел он ловкую до танца Сияну. Глазищи свои раскроет, улыбка до ушей и давай кружить в танце, быстрее, чем он мечом орудует. Мечислав аж рот раскрыл от удивления, как в первый раз увидел. А после танцев подошел и пригласил ее погулять, на закат полюбоваться. Пришлось ей из любопытства даже Айдару отказать, которому и Терем с царской кухней был по карману, и отец его старостой приходился. Было бы ей не шестнадцать, а больше, никогда бы такую глупость не совершила, но тут не удержалась. А вот теперь от досады колосок жевала и думала, что сделала самую большую ошибку, ибо Мечислав и два слова связать не мог. А Айдар уж и замуж звал.

Мечник не на шутку разозлился, как увидел, что Сияна уходить собралась, да и ляпнул вдруг смелость обретя:

– Давай-давай, лучше всех ведь перед царем спляшешь, глядишь, и царевича заарканишь.

– Басалай (прим. – грубиян) ты, Мечислав, – бросила ему, не оглядываясь, Сияна и с достоинством удалилась.

И пришлось тому от стыда зарыться с головой в сено. И зря зарылся. Не увидел дива дивного, как на фоне закатного Солнца, величиной с дворец, Змей трехглавый летит и в землю вглядывается. Очнулся мечник, когда вопли услышал. Вынырнул из стога, а все вокруг бегают. Староста жителей в свой дом зовет, там у него огромный погреб вырыт на такой случай. Никто не верил, что Горыныч существует, а он верил, недаром его главным избрали.

Как все в дом забежали, Мечислав нырнул в озеро и трубочку прихватил, чтобы дышать через нее. А Змей как раз и деревню разглядел, как полыхнёт на нее из трёх пастей сразу, все дома и загорелись.

Затем одна голова плюнула с досады:

– Мы что теперь жрать будем? Все горит!

– То, что останется, – пробурчала Вторая.

– Жаренное, говорят, вредно, – вздохнула Третья.

– Ничего, переварим – успокоила Вторая, более оптимистичная голова.