Странно, почему же в Шопроне об этом ни слуху, ни духу? Или для них теперь и вправду три дня верхами – другой край вселенной? Нет, но ведь ходят же караваны… Стоп-стоп. Караваны. Торговля… Бердничек, этот ростовщик милостью Храма, он же вспоминал об эльфах! А я-то, дурень, решил, что он о тех, мелких, которые молоко скисляют. Что ж за злосчастье, – подосадовал про себя Артур, – ну откуда бы здесь еще и эльфам взяться? И так от нечисти не продохнуть!
Захар рассказывал еще что-то. О видах на урожай в оазисах. О говорящем мосте в Междуречье. О драконах… Эту трепотню Артур привычно почитал за словесную шелуху и больше не вслушивался. Говорящие мосты, драконы и прочие сказочные гадости он оставлял на обсуждение таким вот скучающим южанам, да веснушчатым девкам, которым нечем заняться долгими зимними вечерами.
Он напомнил себе, что зимы здесь не знают.
Впрочем, это не мешало упомянутым девкам слушать и верить всяким разным глупостям. И вообще, хоть и веснушчатые, а встречались иной раз такие…
Захар продолжал разливаться соловьем, добравшись уже до каких-то оживших покойников.
– Достаточно, – оборвал его Артур.
– А и то, – согласился трактирщик, – и спать ведь пора, сколько ж можно лясы точить. Заболтались мы с вами, сэр рыцарь, заговорились, вон за окнами темень какая…
В своей комнате Артур, как и ожидал, обнаружил пришибленную младшую женушку. Молча сунул ей денег и выставил за порог.
Терпеть не мог – вот так, через «не хочу». Терпеть не мог мужей, подкладывающих младших жен под каждого мало-мальски знатного гостя. Терпеть не мог жен, которые плакали, но боялись ослушаться. По-хорошему-то следовало бы найти для нее хотя бы несколько добрых слов: нельзя оставлять без внимания тех, кто страждет и не умеет сам побеждать уныние, но доброта вся куда-то ушла, устала, наверное, от долгой дороги. А на одних лишь благих намерениях далеко не уедешь.
* * *
Сегед оказался обнесен новой полосой укреплений, замкнувшей в себе ту его часть, что была когда-то посадом. Артур издалека увидел яркие флаги на круглых островерхих башнях: гербы пяти княжеств и значки всех земель, объединенных под властью Его Высочества герцога; под защитой ордена Храма; под опекой епископской церкви.
Красиво.
А встретил Сегед усиленной привратной стражей: двое рыцарей, четверо сержантов и
да что же такое стряслось в Долине?
шестеро загадочных чернецов, препоясанных вервием простым.
При взгляде на безобидных монахов, Артура передернуло.
Здесь уже недостаточно было форменной одежды и нашивок. Остановили. Приказали спешиться.
Артур спрыгнул на землю. Ответил на поклоны рыцарей. Старший из них попросил предъявить грамоты, удостоверяющие личность.
От такой просьбы Артур слегка опешил. Никаких грамот у него при себе отродясь не водилось, а буллу, удостоверяющую его особые полномочия, он сдал тогдашнему командору еще сто лет назад, перед тем, как уехать к профессору. Артур представился. Сказал, что прибыл по распоряжению командора. После ссылки на начальство – пропустили. И его, и Серко.
Город сильно разросся. За стенами стало тесновато, и даже вечно загаженные, заваленные мусором рыночные площади превратились в улицы. Чистые. Узкие. С высокими многоэтажными домами. Орден Храма привечал людей, что правда, то правда, но пока Артур ехал к внутренним стенам, отделяющим крепость от города, ему казалось, что вместе с храмовниками в опалу подались все, кто когда-либо принимал таинства из рук орденских священников.
