Четверть. Если дежурят по шесть часов, получается, что занят весь гарнизон. Но, скорее всего, график скользящий. Все равно много. То есть, мало. То есть…
Людей мало, работы много. Всегда так было.
Так, да не так. Не приходилось раньше защищаться от вражеских армий. Здесь, в Долине, не приходилось.
Провожатые сопели за спиной, намекая, что задерживаться, дабы обозреть все фортификационные новшества, не время. Понятно, что не время. А ну как он и вправду шпион. Вот только чей? Интуитов? Ну, это смешно. Любой колдун, явившийся со злом, на земле Храма отдал бы Богу душу… или не Богу, не в этом суть. Эльфийский? Может быть, однако, если верить разговорчивому хозяину «Пенного пива», эльфы людей ближе, чем на выстрел не подпускают. А стреляют, заразы хорошо. Лучше, чем хотелось бы.
Кому еще, в здравом уме и твердой памяти, придет в голову строить козни против ордена Храма? Не рыцарям Кодекса ведь, в самом деле. Они, конечно, далеки от любви к храмовникам, но все же союзники, а не враги.
Коридоры. Арки. Залы. Двустворчатая резная дверь.
Один из сопровождающих сержантов скрылся за ней. Через секунду появился и взглянул на Артура с настороженным любопытством:
– Вас просят, сэр Артур.
Очень хотелось вздохнуть поглубже, как перед прыжком в ледяной ручей. Но перед смертью не надышишься.
Артур решительно нахмурился и толкнул тяжелую створку.
…Он не преклонял колен ни перед кем, кроме Всевышнего и Пречистой Девы. Лишь они заслуживали такого почитания. Так учил отец Лучан. С этим соглашался и тот командор. Однако перешагнув порог аскетически убранного кабинета, Артур, сделал шаг вперед и упал на колено перед человеком, что поднялся из-за стола ему навстречу.
Огромный, старый, седой, словно выцветший под лучами здешнего безжалостного солнца, его встретил сэр Герман. Командор. Тот самый, что управлял орденом сто лет назад. И голос был тот же самый. Ехидный. С явственными металлическими нотками:
– Ну-ну. Наш гордый рыцарь принял меня за Богородицу?
Он благословил Артура легко, не задумываясь. Так, словно исчезал тот всего на несколько дней, а теперь вернулся из очередной своей сумасшедшей вылазки. Словно не прошло сотни лет, которая, если честно, совершенно не укладывалась в голове.
Артур склонил голову, принимая благословение, глянул на командора исподлобья. Он боялся, что стоит отвести взгляд, и все исчезнет. Окажется просто видением – бессмысленной попыткой выдать желаемое за действительное…
А струны в душе уже пели звонко и радостно, отзываясь на легкое движение суховатых пальцев, на короткую цепочку слов:
– Да пребудет с вами Господь, сэр Артур.
«Настоящий», – Артур вздохнул, понял, что все это время задерживал дыхание, увидел насмешливую улыбочку сэра Германа и окончательно уверился в реальности происходящего.
– Вольно, рыцарь, – хмыкнул командор, – возьми кресло и садись. Есть хочешь?
– Нет, – Артур переставил тяжелое кресло от стены к столу.
– Ах, ну да, я запамятовал, – с легкой досадой сказал сэр Герман, – у тебя ведь по нечетным «дни алкоголика»?
– Между прочим, – сообщил Артур, – я теперь знаю, что значит алкоголик.
– Книжки читал, – командор кивнул, – дело полезное. Хотя и вредное. Так приказать, чтоб воду подали или не надо?
– Прикажите.
«Дни алкоголика» – понедельник, среда и пятница. Пост. Артур в эти дни не ел вообще ничего, пробавляясь сильно разбавленным вином. Эта его привычка поначалу вызывала удивление окружающих, потом непонятно на чем основанное уважение. И только сэр Герман так и не перестал ехидничать по поводу «трехразового питания – вторник, четверг, воскресенье». Субботу командор опускал, во-первых, потому что она не вписывалась, во-вторых, потому, что по субботам, Артур, позволял себе кроме вина лишь несколько кусков хлеба.
