Кесидри вновь облизнул рот, и в его взгляде появилось некоторое беспокойство.
– Вы говорите, близнецы? А, эти злые-презлые ребятишки?! Они будут наказаны.
– Разумеется, так и должно быть, – заметила Моргейн.
– Вы пообедаете с нами сегодня вечером? – спросил он, меняя тему разговора.
– Это очень приятное и почетное для меня приглашение, лиф Кесидри, – ответила Моргейн, по-прежнему не меняя улыбки, которая оставалась восхитительной и чистой. – Но мой илин и я… мы нуждаемся в отдыхе.
– Да, но его болезнь не должна помешать…
– Мой илин нуждается в уходе, – сказала она. Тон, которым она произносила это, был очень учтивым, но в нем сквозила ледяная решимость. Улыбка не сходила с ее лица.
Кесидри даже вздрогнул, будто наскочил на невидимую преграду, и тоже улыбнулся, взглянув в этот момент на Вейни, который молча вернул этот взгляд. Он был весь охвачен внутренней уверенностью, что грязные убийства – это главное, что присуще сердцу человека по имени лиф Кесидри, и понимал, что ненависть предводителя Лиф направлена отнюдь не на Моргейн, перед которой тот испытывал благоговейный страх, а на человека, которому он не мог приказывать именно сейчас.
Внезапно Вейни испугался. Он не был уверен в том, хватит ли у Моргейн сил, чтобы выйти победительницей из этого поединка? Она, на его взгляд, очень легко принимала ту смертельную игру, которую ей навязывал сумасшедший. Но теперь ему ничего не оставалось, как продолжать оценивать достоинства своей лио и с напряжением ожидать, отдаст ли она его Кесидри, если будет вынуждена бежать из этого зала, напоминающего притон сумасшедших убийц? Не осталось ли всходов от тех семян человечности, которые, возможно, изредка попадались на ее жизненном пути?
Но пока так или иначе она защищала свои права с властным упорством, то ли для того, чтобы спасти его, то ли для того, чтобы просто потешить собственное высокомерие.
– Но вы должны были умереть? – задал очередной вопрос Кесидри.
– Да, я действительно едва не умерла, – прозвучало в ответ. – И по моим представлениям я была здесь совсем недавно, всего месяц назад. Но в то время здесь правил Иджнел.
Безумные глаза Кесидри, поначалу заблестевшие, а потом вновь заморгали, когда Моргейн совершенно непреднамеренно назвала имя правителя, который был его предком и умер около ста лет тому назад. В его взгляде появилась злость, поскольку он воспринял это невинное замечание как насмешку.
– Именно недавно, – повторила она совершенно спокойно, – потому что все время, которое вы прожили здесь, для меня прошло как промежуток между вчера и сегодня. Мир очень велик, а я привыкла проходить сквозь него, не задерживаясь на извивах многочисленных дорог. Сейчас я здесь, вместе с вами, и должна заметить, что вы очень похожи на Иджнела.
Выражение лица Кесидри непрерывно менялось, будто подвергалось атаке самопроизвольных эмоций, и, в конце концов, приняло маску, которая, как он считал, наиболее походила на его предка.
– Но каким образом? Как вам удается делать это?
– С помощью огня, который можно наблюдать в Инор-Пиввне. Не составляет большого труда использовать это пламя для подобных целей. Единственное, что нужно для этого, так это смелость. Нужно заметить, что это довольно-таки жуткое путешествие.
Это было уж слишком. Кесидри несколько раз глубоко вздохнул, как человек, падающий в обморок, и откинулся на спинку стула, бессильно опустив руки на длинный меч и открыв от изумления рот.
