Вратник - страница 2

Посмотрев на двоих крепких парней, она произнесла:

– Мальчики оставьте нас. Клиент смирный.

Не проронив ни слова, парни вышли из спальни.

Улыбнувшись, Зуев задал вопрос:

– Допустим я в безопасности, тогда, что вам нужно от меня? Я под замком или свободен?

Удивлённо, посмотрев на мужчину и перейдя на «вы», Серафима Львовна ответила:

– Дверь не заперта. Если вы по природе не любопытны, то пожалуйста, можете уходить. Идите с миром, и я забуду о вашем существовании. Однако мой вам совет – останьтесь и выслушайте меня.

Поднявшись с кровати, Роман решительно подошёл к двери, но взявшись за ручку, вдруг остановился и оглянулся:

– Сколько это займёт времени?

– Что?..

– Разговор.

– Как пойдёт, однако его у нас мало.

Всё о чём думал в это мгновение Зуев, так это почему голова неожиданно перестала болеть, и он больше не испытывает похмелья. «Странно – подумал он – неужели во мне ещё что-то осталось от того прежнего.» Переминаясь с ноги на ногу, он вернулся и сел на край кровати:

– Я готов вас выслушать… Говорите.

Необычная ситуация, как-то выбила мужчину из равновесия, и он не заметил, что Серафима Львовна откровенно лукавила, а её наигранное безразличие в миг бы закончилось, если только Роман осмелился уйти. Зря что ли она и её подручные с вечера возились с этим алкашом. На конспиративную квартиру привезли, спать уложили, а с самого утра, у его постели.

Достав из папки измятую фотографию, женщина протянула Зуеву:

– Вы узнаёте кого-нибудь?

Взяв фото, Роман взглянул на снимок. На фотографии, примерно пятнадцатилетней давности, он узнал себя, стоявшего в окружении подростков одного с ним школьного возраста.

Подняв от удивления брови, Зуев спросил:

– Откуда это у вас?

– Кого-то узнали?

– Себя естественно…

– Ещё кого?

– По имени мало кого помню. Фото из летнего детского лагеря, а там все были приезжие, то есть из разных школ и даже городов…

Пристально, посмотрев на Романа, Серафима Львовна подумала: «Именно сейчас, в этот самый миг всё решиться и многое будет зависеть от этого алкаша.» Вопреки своему характеру, она вдруг проявила нетерпение и выдала свою заинтересованность:

– Девочку, стоящую с вами рядом, помните?

Взглянув на снимок, Зуев расплылся в улыбке. Оставаясь сидеть на стуле, женщина подалась вперёд и продолжила:

– Вижу, что вспомнили. Назовите её имя?

Но как не силился Роман, напрягая мозг, а память всё же подвела его:

– Нет, не помню… Что-то необычное. Далёкое во времени… Чудное имя какое-то.

От нетерпения, Серафима Львовна заёрзала на стуле:

– Может Василина?

Неожиданно Зуев вспомнил и имя девочки, и летний лагерь, и какой-то неземной взгляд её глаз:

– Точно! Василина! Васька! Мы её Васькой называли. А что такое?..

Вернув фото, он вопрошающе посмотрел на собеседницу:

– Почему она вас интересует? Что-то случилось?

Пряча снимок в папку, женщина облегчённо выдохнула:

– Почему из остальных ребят, запомнили именно её?

Вздрогнув, Роман опустил глаза и бессвязно забубнил себе под нос:

– Ну… Мы… То есть…

Серафима Львовна повысила голос:

– Что вы мямлите… Говорите, не стесняйтесь.

Не смея поднять глаза, Зуев тихо ответил:

– Первый поцелуй…

Приподняв папку перед собой, женщина в такт своему голосу начала ею размахивать, и каждое последующее слово зазвучало словно она прокурор, на Нюрнбергском трибунале:

– Здесь собрана вся ваша жизнь, от рождения до этого момента. Где родились, кто родители, первый день в школе, летние лагеря, армия, работа в органах, смерть родителей, женитьба, развод, переезд после размена родительской квартиры в тесную хрущёвку и пьянство, пьянство, пьянство… И как следствие вас турнули из полиции с «волчьим билетом». Прошло почти полгода, а вы скатываетесь и скатываетесь… Согласитесь, вы ничем незаслуживающий моего внимания человек.