– Не беспокойся, отец, я привык, – ответил Климент с достоинством взрослого человека. – А братик уже большой, ходить пытается. Дядя и тётя заботятся о нас. – И с грустью добавил: – Только вот по матушке и по тебе скучаю.
Стоявшая рядом Екатерина погладила Климента по головке и ласково сказала:
– Всё хорошо, Стефан, детки послушные. Климент учится, Варфоломей с ним грамотой занимается. Иоанн не болеет, растёт крепеньким мальчиком. Живём дружно. Ты не волнуйся, вырастим мы твоих деток.
Стефан встал, двумя руками привлёк к себе Климента, тот всем телом прижался к большому крепкому отцу.
– Спасибо, родные. Что бы я без вас делал? Спаси вас Господь, – тихо промолвил Стефан.
– Езжайте без меня, я останусь, поговорю со Стефаном. Позже сам приду, – попросил Варфоломей.
– Ладно, как знаешь, – ответил Пётр и направился к возку. – Стефан, заглядывай к нам. Храни тебя Господь.
Пётр и Екатерина сели в возок.
Стефан поцеловал Климента и слегка оттолкнул его от себя:
– Иди, сынок.
Мальчик отошёл от отца на шаг, обернулся и, увидев слёзы на его глазах, резко рванулся к нему. Они обнялись. Слегка отстранившись, Климент твёрдо произнёс:
– Не волнуйся, батюшка, всё хорошо будет, в добре я воспитаю Иоанна, – и поспешил сесть в возок, который тут же тронулся.
Стефан смахнул слезу и перекрестил вслед Климента.
Священник, проводив отъезжающих, пошёл в обитель.
Оставшись одни, Стефан и Варфоломей пошли по тропинке вдоль монастырской стены в сторону, противоположную от кладбища. Погода улучшилась, из-за туч выглянуло солнце, падали редкие жёлтые листья.
Некоторое время братья шли молча, наконец Варфоломей решился:
– Вот и покинули нас родители наши, предали мы их могиле, засыпав землёй, как сокровище многоценное.
– Царствие им Небесное, – Стефан перекрестился.
– Теперь я иду в Радонеж и буду там в печали молиться об упокоении их душ, – тихо продолжил Варфоломей.
– Хозяйственные дела надо уладить.
Варфоломей остановился и внимательно посмотрел на брата:
– Ты знаешь, Стефан, мечту мою давнюю, моё заветное стремление.
Стефан не прерывал его. Варфоломей продолжал:
– Отовсюду я утруждён и обременён, но вот Господь глаголет в Евангелии: «Прииди ко мне, и аз упокою тя». Можно ли пренебрегать тем, чего всеми силами искать надобно? Избрал я не жизнь для себя, а жизнь для Бога.
– Воля твоя, братец, – сказал Стефан спокойно.
– Через сорок дней завершится установленное церковью поминовение новопреставленных, и я уйду в пустыню.
– Тяжкий путь ты выбираешь, брат. Много в нём великих скорбей, лишений и испытаний. Хватит ли у тебя сил, ведь ты ещё совсем молод, тебе только двадцать лет? – Стефан внимательно посмотрел на брата.
– Сам Господь ищет меня и сретает со Своим вожделенным покоем. И как же я был бы не разумен, если бы вздумал отказаться от сего неоценённого сокровища! – пылко ответил Варфоломей и уверенно добавил: – Нет, пойду за гласом сим, Бог солгать не может. Сердце моё Он зажёг, не могу успокоиться, пока обещанного Им покоя не найду. – И уже спокойно продолжил: – А на силы свои я надеюсь. Чем больше труда будет в одинокой жизни пустынника, чем больше будет в ней лишений, тем лучше. Всю свою прожитую жизнь я готовился встретить эти трудности.
– В том сила твоя, что ты не боишься трудностей, не боишься неизвестности.
– Одно только пугает, что всё это ново для меня. Привык я жить под покровительством родителей, слушаться их советов, вот и боюсь теперь положиться на себя, – в голосе Варфоломея сначала прозвучала грусть, затем в душе появилась надежда. – Теперь ведь ты мне вместо родителей, а посему надеюсь иметь в старшем брате-иноке верного спутника и опытного руководителя на новом многотрудном пути. Прошу тебя, брат мой любезный, пойдём со мной. Вдвоём будем искать место для пустынножительства.
