– Простите, а вы кто?
– Соседка.
– А имя-отчество у вас есть?
– Арина Семеновна. Меркулова.
– Арина Семеновна, вы ей хоть записку напишите, что я звонил.
– Хорошо, хорошо. Все, хватит. —Она решительно повесила трубку.
«Меркулова… Интересно, -подумал Семенов, -а она Володе из „Признания“ не родственница?»
Но дел и без этого хватало.
***
А наутро вопрос встал ребром: квартиру осмотрели, но из-за внезапно ожившего Заманцева толком это сделать не удалось, например, так и не стало понятно, была ли кража. Фото и видео фиксацию сделали, сняли кое-какие следы, но на этом пришлось остановиться. Расспросить полностью мать пострадавшего тоже не удалось, так что, какие были у Заманцева враги и конфликты, тоже осталось пока неясно.
Так что утро началось с того, что Семенов созвонился с матерью Заманцева и договорился прийти к ней, чтобы расспросить обо всем. Илонова же ждал университет, в котором Заманцев учился. За разговором попили чай и разошлись.
Юлия Петровна ждала его, но все эти переживания на ней явно сказались и сон так и не смог помочь ей до конца. Пахло ароматическими свечами. Она проводила Семенова в большую комнату, он отказался от чая и сразу перешел к делу:
– Юлия Петровна, вот вы не могли бы сказать сейчас, не пропало ли чего из квартиры и не появилось ли чего нового?
– Да, конечно, я уже проверила, ничего нового нет, -она взялась за виски двумя руками, видно, голова разболелась, -но вот вещь одна пропала.
Его немного удивило, до чего быстро она ответила, хотя явно была нездорова, и он задал следующий вопрос:
– А вы точно уверены?
– Да, конечно. Мне Володя, сын Арины, помог с утра, как я проснулась. Мы все обшарили, и ее именно нет.
– А что за вещь?
– Ложечки. Подарок на свадьбу матери. Дед был в загранке и купил за недорого, посчитал, что серебро, а это так, нейзильбер. Надписью ошибся.
– А-а. —задумчиво протянул Семенов, -Понятно.
– Да, она кивнула головой, -глупая история. И коробочка была такая красивая, бежевая с надписью золотой на немецком. И табличка «Дочке Юле от папы на свадьбу».
– Хорошо. Мы тогда поищем ее по антикварам и скупкам. А сколько ложек?
– Шесть чайных, шесть столовых.
– Ну что же, хорошо. А не покажете, где она стояла?
– Да, сейчас, -Она привстала, протянула руку, -Вот здесь в буфете, на нижней полке.
– А вот скажите, какие либо враги у вашего сына были? Он рассказывал о конфликтах?
– Да нет, вот только знаете, с неделю назад он какой-то злой пришел, рюкзак бросил, заперся в комнате, и есть ничего не ел.
– А в чем дело, не сказал?
– Нет. Может, с девушкой чего.
– А вы не знаете, у него девушка какая-нибудь есть?
– Нет, не знаю. Вот друг у него – Володя Меркулов – в нашей парадной живет.
«Опять Меркулов, -подумал Семенов, -к чему это вдруг?»
– А они хорошие друзья?
– Да, вот в одном институте учатся, в кружок поэтический ходят, а сам Володя – волонтер. Дружат еще со школы.
– А Петр он что, не волонтер?
– Нет, знаете, у него с его учебой времени нет, ему не так легко все дается, а Володя талантливый, уроки быстро делает, бывает и Петру помогает.
– Значит, Петр с вами о своих проблемах не говорит, но только этот момент неделю назад вы и запомнили.
– Да, а учится он средне, но ровно, я, -она немного смутилась, -поглядываю в тетрадях.
– То есть, с преподавателями он тоже не конфликтует?
– Да.
Ну что ж, похоже, все, что можно было получить из этого разговора, он получил. Семенов собрался, подождал Марию Петровну и проводил ее с сумками до остановки. Надежда на то, что Заманцев сегодня очнется, была небольшая, но все же…
