– Я правда не хотел тебе такой участи.
– Ты правда думаешь, что это интересно? Что сделано, то сделано, какая разница, чего ты добивался этим.
– Прости, я постараюсь найти способ тебе помочь.
– Волшебным образом исправишь все?
– Н-нет, извини… конечно, нет, но я могу сделать что-то…
– Ты ничего не можешь, как и все в этом проклятом месте.
– Софи, я всегда поддержу тебя…
Хлопнув ладонью по столу, я нетерпеливо встала и наклонилась к «учителю».
– Ты все время собираешься сопли пускать передо мной? Это невероятно раздражает, особенно сейчас, когда от тебя требуется только одно, рассказать вашу чертову историю и уйти с глаз моих, пока у меня не кончилось терпение. Какого хрена ты здесь сидишь и мямлишь под нос никому не нужные извинения? Как они мне помогут? Вернут ребенка? Вернут меня в мой мир? Хотя бы лицо мне вернут?
– Нет, я… извини.
– Еще одно извинение, и я эту ручку тебе в глотку воткну, ты слышишь меня?
– Да, я… понял.
– Чудно.
Сев обратно на стул, я выдохнула, чувствуя, как напряжение, сковывающее меня, постепенно отступает, расслабляя мышцы и стянутые нервы, но вместо него появилось иное чувство. Страх. Животный, безумный, иррациональный страх и обреченность, огромной непроглядной волной накатившие на меня, словно прилив. Из глаз сами собой полились слезы. Растерянно уставившись перед собой, я ощутила, как стыд заливает щеки. Строила из себя не пойми что, а теперь сижу и плачу как дура. Что со мной не так?
– Серафина?
Гани осторожно поднялся с места и, не делая резких движений, подошел ко мне, прикоснувшись к плечу. Не в силах открыть рот, я покачала головой, шмыгая носом и поспешно вытирая влагу. Хотелось бы сказать, что все в порядке, но этого давно не случалось.
– При становлении магии бывает всякое, и перепады настроения тоже. Прошу, дай себе возможность переживать, так будет легче.
Парень подтянул второй стул и, сев передо мной, вручил платок. Покачав головой, я послушно высморкалась.
– Боюсь, это не только магия. До боли знакомо эта истерика выглядит.
– Если я правильно понял, то эти приступы – реакция организма на наши переживания, я читал подобное в трудах наших ученых и сам столкнулся с этим, когда начал пользоваться некромантией. Эта магия в некоторых аспектах довольно неприятная и пугающая, бывало всякое.
Сжав руки, я постаралась унять дрожь, тело прошиб озноб, и я беспомощно сгорбилась, закрывая лицо руками, не было сил ни говорить, ни думать, только слезы текли ручьем. Ганим, наклонившись ко мне, аккуратно обнял плечи и теплой ладонью начал гладить по спине.
– Давай я попробую тебя немного отвлечь. Надеюсь, это хоть немного поможет.
Дождавшись моего кивка, парень позволил мне уткнуться в его плечо и увереннее сжал меня. Мягкий вкрадчивый голос послушно рассказал мне ту же историю, но с небольшим уточнением после.
– После Катаклизма люди продолжили использовать магию, но сильных колдунов стало мало, а те, кто желал большего могущества, со временем научились доставать тварей из-за завесы.
В очередной раз утерев нос, я уже заметно спокойнее посмотрела на Гани, чувствуя, как его ненавязчивое участие помогает мне не сойти с ума окончательно.
– Как это вообще могло помочь?
– Эти существа сильны и поддаются дрессировке, если, конечно, наставник хороший, но вместе с этим опасное занятие привлекало все больше внимания. Некромантия – самое нелюбимое направление магии за счет постоянной работы с энергией, что выделяется только со смертью кого-либо, так еще и практического применения, помимо, собственно, нанесения увечий или убийства, у нее толком нет.
