Я стоял на балконе над залом, где у ониксового алтаря проходила посвящение очередная некромантка. По залу разносился тихий шелест мантий и треск свечей, храм притих, будто вслушавшись в это умиротворение и голос девушки на алтаре.
Как много еще дарований увидят эти стены? Сколько из нас напитают это место своей силой? Легкое дуновение ветерка коснулось кожи. Странно – зал заперт, пока не кончится инициация.
Осмотревшись, я заметил крохотную фигурку, притаившуюся в углу, она пряталась за колонной, пытаясь разглядеть действо.
Какой любопытный ребенок.
Сделав шаг по направлению к гостье, я тихим шелестом переместился к девочке за спину. Простая серая мантия ученицы, черные взъерошенные волосы и знакомый шрам на руке.
– Аван?
Девочка вздрогнула, но сдержала крик, опустив голову, она повернулась ко мне, стараясь спрятать взгляд.
– П-простите, я-я… я не хотела, старшие сказали, что она будет здесь… – шепотом проговорила она.
– И ты решила посмотреть, как проходит обряд? Я слышал, ты дружна с той девушкой.
Аван закивала, сжав в руках ткань мантии.
– Она мне как старшая сестра.
Я покачал головой и наклонил голову.
– Но у нее очень слабый дар, ты же знаешь.
Дитя закивала и поджала губы.
– Она все равно очень хорошая, она заботилась обо мне.
Я подтолкнул ребенка к проходу, ведущему к алтарю.
– Посмотри.
Она неверяще посмотрела на меня своими серыми, как туманное утро, глазами и пошла по направлению к свечам. Я беззвучно последовал за ней, но чем ближе мы подходили, тем больше открывалось ее взгляду и тем медленней шла Аван. Первый всхлип девочки растворился в стонах ее старшей подруги на алтаре.
– С-сестра…
Мы остановились в десяти шагах от действа, Аван дрожала и тихо всхлипывала, но, кажется, не могла отвести взгляд ни от девушки, ни от мужчин в масках, окруживших обсидиановый камень.
– Учись, старайся освоить как можно больше знаний, и тогда ты не попадешь сюда, дитя.
***
Я проснулась резко, в холодном поту, мое тело трясло, а к горлу подкатила тошнота. Буквально скатившись с кровати, побежала в ванную и упала на колени перед унитазом.
Через некоторое время я села на пол у стенки и обняла свои колени.
Почему так? Почему так отвратительно и жестоко? Эта девушка на алтаре и… Ты показал это ребенку!
Она сама хотела увидеть, я лишь показал, что ее могло ждать впереди.
Это бесчеловечно, эта девочка, она же… ей и десяти лет не было!
Знаешь, что случилось после? Когда она поняла свое положение в храме?
Что же?
Она стала лучшей среди магов, самой упорной и сильной среди них. Я лишь получил желаемый результат.
Я сжала руки и вытерла выступившие слезы.
Так делать нельзя, неужели ты и сам принимал участие в подобном.
Я лишь помогал в ритуалах и организовывал их, сам я не мог принимать участие.
Да, ты у нас очень дорогая шлюха.
Кожей почувствовала на себе пронизывающий взгляд Ньярла и из-под полуопущенных век заметила на полу небольшой кусочек света, в котором я сидела, и тьму, сгущающуюся вокруг.
– Ты говоришь о том, чего не понимаешь, дитя.
– Правда, что ли? Ты построил целую страну на крови и боли, а все, чего добился – это ненависть и бестелесное существование в моей голове. Скажешь, я не права?
