Времени нет - страница 2

Проработав в страховой компании пару лет, в очередной раз мы собрались всем коллективом для того, чтобы сняться для групповой фотографии. И с этого момента все началось.

Фотография получилась хорошая. Все как положено, сотрудники становятся в два ряда, важные персоны в первом ряду, сидят на стульчиках, остальные поодаль обрамляют их. С любопытством я рассматривала оба ряда коллег, сравнивала всех друг с другом. Тогда впервые увидела не изображение Алексея Дмитриевича, а словно его некролог, такое неприятное видение, померещилось, наверно. К чему бы это? И как я ни пыталась посмотреть иначе, некролог никуда не исчезал.

Алексей Дмитриевич стоял на краю от всех сотрудниц, сбоку. Словно уступая своим заместителям его центральное место. Символично?

Это был первый мой опыт, когда я увидела смерть. Приговор наверху подписан, решение Высшими Силами принято, энергопоток, соединяющий его «батарейку», то есть жизненные силы, от которой он подзаряжается, постепенно перекрывался. Отчего мне стало горько и грустно. Тогда я была еще юна, не очень верила в свои способности. Мало ли что мне привиделось. И вообще выгодно быть оптимистом и не замечать проблемы, тогда можно их не решать. И эта позиция мне симпатизировала и тогда меня вполне устраивала.

Алексей, как говорят у нас, мужик был русский. Сильный, могучий, крепкого телосложения, казалось, из-за своей громоздкости как будто был слегка неуклюж, как мишка из народных сказок, но всегда обходительный и приятный. На тот период ему было пятьдесят три года, невысокий, коренастый. По легенде, любил одну женщину, свою жену.

Жену звали Тоня. Тоня была сурова и даже строга, от злости сухая, как тростинка. Из уст ее вылетали только ругательства, она всегда была всем недовольна. Очень была похожа на Перепилиху из одноименного мультика. Кожа на ее лице потускнела, короткие черные крутые кудри завершали образ. Иногда она подправляла свою красоту макияжем, но он никак не придавал ей женственности и, даже наоборот, напоминал боевой раскрас.

Попытки Алексея полюбить Тоню пресекались и умерщвлялись на корню ее ядовитостью и желчностью. Обогреть, приголубить Тоня Лешу не могла. Общения с такой женщиной хотелось избежать, а жить с ней, казалось, совсем невозможно. Колкие упреки безжалостно вонзались под кожу и больно ранили. О деликатности и о тактичности она не имела представления. Не радовало ее совершенно ничего, ни деньги, ни статус, ни внимание мужа, ни успехи детей. От безысходности Алексею приходилось имитировать свою любовь, со временем он наловчился делать это непринужденно и естественно. Иногда Алексей изменял Тоне, по праздникам. За теплом, любовью и за женским вниманием Алексей ходил к Гульнаре.

Гульнара была его подчиненной и правой рукой на работе, вместо секретаря. Помогала она ему во всем. Оформляла крупные сделки и контракты, которые Алексей передавал в ее цепкие руки, и получала она от него невероятную поддержку по-мужски и в виде больших гонораров. В общем, союз у них был весьма удобный и выгодный. Ночевал Алексей всегда дома.

Но Тоня знала о наличии Гульнары, по слухам. А может, по собственному опыту. Еще в молодости Тоня славилась своей любвеобильностью, она была из тех женщин, которым всегда мало одного мужчины, но при этом все ее мужчины обязательно должны быть ей верны. Существует такой негласный «кодекс моралистов», они всегда требуют от людей того, чего сами дать не могут. От измен мужа ее злость закипала еще больше. Но поменять своим натужным давлением она уже ничего не могла. От этого ее нутро бушевало, и от бессилия ее яд уже изливался на всех людей, случайно попадающих в ее орбиту.