— Нужно догнать его, завяжи платье! — бросила я и влезла в рукава.
— Не стоит.
— Завяжи! Он все расскажет моей матушке!
Я повернулась спиной к Майтлину, боже, пусть он поторопится!
— С какой стати ему рассказывать?
Он взялся за завязки, но делал все медленно.
— Тибо был другом моего отца, вдруг захочет вмешаться… не знаю, быстрее, прошу тебя!
— Я думал, он друг твоей матери, сколько ему лет?
Он еще и посмеялся!
— Не знаю, тридцать с небольшим, завязывай платье!
Тибо был младше отца и считался его другом, но со стороны их отношения напоминали единство душ. У меня не было братьев, а Эймирит приехал из глуши и искал поддержки.
— Кэлла, не ходи за ним.
— Как ты можешь оставаться таким спокойным?
Майтлин резко повернул меня к себе и серьезно сказал:
— Сейчас Эймирит служит моему отцу. Станет ли он бегать по замку и разносить эту сплетню, когда мы вот-вот отправимся в путь?
— Но…
В словах был смысл, но хотелось что-то делать, хотя бы оправдываться.
— Он не старая нянька и не станет кричать на весь свет просто… просто потому, что ханжам кажется это верным.
Майтлин был прав, Тибо часто поощрял наши с сестрами проказы. Он знал, что мы чтим Арантака, а тот не запрещал любовные утехи. С другой стороны, в королевстве отвергали его учение, а от женщин требовали скромность.
Не знаю, блаженство так стремительно сменил ужас, что не удавалось прийти в себя. Было дико стыдно, и как воздух требовалось знать, что все обойдется.
— Не волнуйся, я сам поговорю с ним, не думай об этом.
Майтлин улыбнулся так ласково, что сердце сжалось. Тибо украл момент прощания, заставил думать о глупостях и ссориться. Вдруг мы расставались навсегда? Нет, в пекло обиды и страхи, я кинулась на шею Майтлина, огладила его спину, лопатки, скользнула руками вдоль позвоночника — хотелось трогать его, запоминать. Особенно запах. Нижняя рубашка пахла лавандой и потом, а еще самим Майтлином. Не описать, истинно мужской запах, от которого сводило живот.
— Не грусти, мы очень скоро увидимся, обещаю, — приговаривал он, гладя меня по голове.
Милый мой, любимый. Я не могла разомкнуть объятия, не могла отпустить его, не могла остаться одна. Боже, помоги ему, больше ничего не нужно.
2. Глава 2
— Мышка, открывай! — Я уже без остановки барабанила в дверь.
Стук отражался от каменных стен коридора и напоминал боевой марш. Из-за двери раздался недовольный голос:
— Я занята, Кэлла, сейчас открою!
Боже! Отдать мне грязное белье — пара мгновений, а сестра возилась вечность и пискляво огрызалась. Отсюда и прозвище, на самом деле ее звали Дреммой, а в такие моменты хотелось придумать что-то неприличное. Тринадцать лет — волнительный возраст, она становилась женщиной, но это не повод изводить меня.
Дверь распахнулась. Мышка будто спрыгнула с потолка: черные волосы сыпались с плеч на грудь, серая юбка колыхалась, карие глаза сияли. Из-за яркого румянца лицо казалось шире, хотя было узким, как мое.
— Вот, вот, держи.
Она бросила охапку белья в корзину, что стояла у моих ног. Неужто Лормета все время терпела такое? Служанка таскала запасы из кладовой, матушка рассчитала ее и распределила обязанности между мной и сестрами.
Нас это несильно обременило, в замке были только прачка и кухарка, несколько девушек занимались уборкой, для расчистки двора от снега или листьев матушка нанимала детей из деревни. Рук всегда не хватало, и мы привыкли помогать слугам, перебирать овощи, нарезать их, следить за очагом. Еще у нас был конюх, но после смерти отца лошадей продали, и он стал стражником, старательно охраняя винные бочки в погребе. Матушка терпела, потому что он умел напугать и грозно махать мечом — большего не требовалось. Кто полезет в ветхий замок посреди болота, который стоит там едва ли не с сотворения мира.
