– А что, довольно оригинально и даже мило, – пролепетала она, оглядывая свой новый наряд, – ткань пахнет складом и немного даже… мужским одеколоном.
Егорыч наломал еловых веток и накидал их поверх восковых рук и лиц, голых пяток и бледных животов.
Закончив с этим скорбным занятием, которое вряд ли можно назвать похоронами, они пошли по лесу в сторону той полянки, откуда все и началось. Но вот беда, лес-то коренным образом изменился. Поскольку никаких вещей на земле не осталось, то и примет, по которым издалека можно было бы обнаружить тот исходный пятачок, уже не было.
Изредка слышалось стрекотание того самого самолета где-то над лесом. Они старались держаться вместе и не разбредаться по лесу в одиночку.
Так и не найдя своей полянки, друзья устроили совещание у большой осины. В верхней одежде, снятой с немцев, было гораздо удобнее ходить по лесу, чем полностью голым, однако эта униформа, изготовленная из грубой ткани с большим содержанием шерсти, кололась и была вдобавок непривычно теплой.
– Давайте так, – начал Никита, – наша главная задача заключается просто в том, чтобы выжить. Больше, пожалуйста, никаких необдуманных действий, – он с укором посмотрел на Генку, стараясь поймать его взгляд.
Тот курил очередную папиросу и плевался.
– Я бы хотел все-таки понять, как и почему мы тут все оказались, а также настаиваю на том, чтобы мы искали и нашли способы вернуться, – Егорыч был максимально тактичен в подборе слов, что говорило о его хладнокровии в текущей ситуации.
– Мне кажется, что если мы оказались тут во плоти и крови, то где-то там, – Марат махнул рукой себе словно за спину, – где мы жили и были, вот там мы, похоже, пропали. Потому что по всем законам физики тело не может одновременно находиться в двух разных…
– Какие законы физики?! – перебил его Генка, – о чем ты вообще толкуешь? Все вы видели, как на руке расплавляются механические часы!!! Как расползалась и пропадала ткань, как растаяли шашлыки, как растворилась палатка! Где ваши трусы и майки, где ботинки?! – он выбросил окурок и схватил Марата за немецкий китель, – как на тебе оказалась одежда из прошлого?! Ты вообще понимаешь, что ты, я, они – мы все тут люди из будущего времени! Или это все галлюцинация групповая?
Он убрал руки от Марата и отпрянул от всех
– Законы физики!
– Может, нам дождаться темноты, потом лечь спать, и наутро мы проснемся там, где заснули вчера? – робким голосом произнесла Люба, – эта кровь, эти вещи… Это все выглядит настоящим, но вдруг мы – это не мы, а какая-то проекция в другом измерении, а наши настоящие тела…
– Где гарантия, что этот день не повторится снова? – вопрошал Егорыч, устремив взгляд вверх.
– Тихо! Ложись! – громким шепотом заорал Генка, – там что-то едет!
Сам он первым бросился на землю и потянулся к винтовке.
– Не стрелять! Пока лежим тихо! – зашипел Марат, оглядывая всех, – просто лежим и смотрим!
Теперь уже все услышали грохочущий звук мотора, который быстро приближался. Показалась темно-зеленая кабина и капот. В кузове мелькали светло зеленые каски.
– Наши! – шепнул Марат, – и Егорыч невольно дернулся, вероятно, желая встать.
– Лежать! – шипел Генка на него, – посмотри на свою форму, фашистская морда!
– Да, я забыл, – смутился Егорыч и сильнее вжался в землю.
Тем временем машина почти поравнялась с тем местом, где залегли они, и тогда им удалось услышать голоса солдат. Да, те явно говорили по-русски, а водитель то выглядывали из кабины через окно водительской двери, то снова скрывался в темноте кабины, явно о чем-то советуясь с пассажиром.
