Мокшаев заметил трех человек на лавочке. Он сразу узнал троицу: Леха, Цыба и Кузя – они всегда ходили вместе. Андрей подошел к ним.
– Че как?
– Гуляем.
– Где?
– Андрюх, пошли с нами в парк. За компанию.
– Четвертый лишний.
– Угощаем. Не ломайся. У Кузи в пакете ноль семьдесят пять и закуска. Пошли. А? Еще есть ржаные хлопья.
– Хлопья? Ржаные? Сладкие?
– Да.
– Уломал.
– Молоток, – похвалил Кузя.
– Пошли, короче, – проговорил Цыба.
Отец Цыбы был художником: писал картины и продавал на Большой Покровке. Это было подработкой, а где еще работал его отец, Мокшаев не интересовался. Он бы и не поверил историям Цыбы – Цыба любил поболтать и приврать, язык-то без костей, – но однажды увидел, как тот рисует. Андрей, не искушенный в живописи, натюрморте и портрете, заценил рисунок карандашом. У Цыбы он получился как-то легко, быстро и изящно. Даже не поверилось, что человек способен на такое чудо, а это действительно волшебство – раз и готово. Несколько мановений кисти, пальцы которой держат карандаш. Карандаш Цыба держал в кулаке, а большой палец покоился на деревянном шестигранном стержне так, словно грифель был естественным продолжением пальца. После этого случая других доказательств не требовалось – Мокшаев поверил, что его отец художник.
Троица отправились в парк. По пути Алексей, который и предложил присоединиться к компании, тихо сказал Андрею:
– Только ты не удивляйся, если что. Не обращай внимания на нас, когда мы выпьем.
– А че?
– Цыба, как выпьет все время прыгает, Кузя будет орать, что его только раззадорили, что ему мало и типа того, и так далее, короче, начнет мозг выносить, а я так… Только глаза покраснеют.
– А ноль семьдесят пять на четверых это мало? – забеспокоился Кузя.
– Сто восемьдесят каждому, – сходу выдал Алексей.
Андрей решил, что Алексей прикололся насчет последствий от выпитого алкоголя, но это не было шуткой. Цыба на самом деле начал болтать без передышки и, рассказывая что-то, непроизвольно подтанцовывал, видимо, пытался эмоционально втянуть слушателей в очередную историю. Не известно, это правда, или очередной миф, что темпераментные итальянцы, говоря, активно жестикулируют. Вот и непроизвольные подпрыгивания Цыбы, наверно, имели ту же природу. Кузя просил еще. Он, действительно, начал нудить. Белки глаз Алексея покрылись сеткой воспаленных сосудом. На этот случай у него были солнцезащитные очки. Он надел их и стал похож на почти трезвого человека.
Меж тем, как Мокшаев покинул аудиторию, Евгений не менее минуты смотрел на приоткрытую дверь, размышляя над странностями нового знакомого. Не до конца осознавая, что сейчас случилось, он решил, что такого в реальности быть не могло, но оно произошло.
Потом в задумчивости перевел взгляд на столешницу. Парта оказалась как обычно изрисованной непонятными словами и неприличными рисунками. Среди прочих красовалось небольшое изображение паровоза, тянущего за собой длинный-длинный состав из вагонов. Они были разными: пассажирскими, почтовыми, литерными. Всякого вида и размера. Каждый, насколько хватило фантазии, нарисовал что-то свое. Под поездом располагалась надпись: «Если ты не голубой, нарисуй вагон другой». Ниже – жирный кружок с неровными краями, он не имел никакого отношения к правильно гендерному поезду. Поясняющая надпись под кружком гласила: «Кнопка сна. Нажать головой и держать всю пару».
