На этих словах в салон зашёл водитель. Он, вытирая ветошью руки, обратился к командиру:
– Товарищ капитан, похоже, ничего не получится. Нужно звонить в гараж, чтобы приехал тягач. Я пойду, здесь через три километра пост ГАИ.
– А давайте я попробую, – вдруг вклинился в разговор Гарик, который, вопреки фамилии, совсем не был похож на армянина.
Через несколько минут доброволец, осматривая двигатель, попросил водителя, стоящего рядом и ревниво следившего за происходящим, свечной ключ.
– В крайнем случае любой на четырнадцать, – поторопил новобранец младшего сержанта.
– Слышь, салабон, ты поговори мне ещё. Раскомандовался, – вспылил водитель.
– Извините, товарищ начальник, – сказал Гарик, вытер руки и пошёл в салон.
– Ну, что? – усмехнулся капитан в адрес незадачливого шофёра, – Сам справляйся.
– Да не моя это машина. Я на ГАЗ-24 замполита вожу. Не знаю я, что здесь… – начал младший сержант.
Но под пристальным взглядом командира замолчал. Прошёл в салон и обратился к Акопяну:
– Давай, боец, чини технику. Инструменты, вон, под сиденьями. Не моя это тачка.
Гарик спокойно достал ящик, выбрал нужное, и минут через пять двигатель заработал.
– Не моя машина. Стыдно как, – бурчал себе под нос Гарик, когда автобус тронулся, и только здесь проявился едва различимый армянский акцент. – Какая разница, что за техника? Я у отца в мастерской всё чинил: от львовской «Верховины» с ковровским движком до «Мерседеса». Да, был у нас в районе такой агрегат у хозяина артели по производству пуговиц. И я тебе скажу, если ты разобрался с мопедом досконально, то и остальное не проблема. А тут простая V-образная восьмёрка. Карбюратор отрегулировал – и всё. Ещё и обижается.
– Гарик, а ты на армянина вообще непохож, – просто чтобы поддержать разговор, заметил Никита.
– Хорошо, не при папе это сказал, – усмехнулся Гарик. – У меня мама русская, и я внешне в её род. А в остальном в папу.
А следующим утром командир роты охраны, капитан Кривцов, проверив по списку личный состав вновь прибывших, обратился к новобранцам:
– Я Кривцов Николай Иванович, и ближайшее время буду для вас и царь, и бог, и воинский начальник. Сие означает, что власть моя выше закона, устава, конституции и всех прочих документов, включая Всеобщую декларацию прав человека.
Сделав паузу, командир внимательно осмотрел подчинённых, дабы убедиться в понимании и продолжил:
– Теперь я хочу познакомиться. Есть ли среди вас художники? Два шага вперёд.
Очень резво четыре новобранца вышли из строя.
– Ну что, ребята-живописцы, нарисуйте мне вот здесь небольшую ямку шириной пятьдесят и глубиной восемьдесят сантиметров. Лопаты штыковые вон там.
Рассчитывающие на лёгкий труд приуныли, только самый смелый спросил:
– А докуда копать?
– До следующего призыва, боец, – ответил капитан и снова обратился к вновь прибывшим: – Музыканты имеются?
Наученные уже опытом бойцы замялись, но командир подбодрил:
– Штыковые лопаты закончились, поэтому не боимся, предъявляем таланты.
Из строя вышли трое.
– На чём играем? – поинтересовался начальник.
– Гитара.
– Гитара.
– Альт.
– А это что за херня?
– Большая скрипка.
– Ну так и говори: большая скрипка, – с раздражением сказал капитан и добавил: – Значит, так, струнные не требуются. Кабы вы на чём дельном играли, то сошли бы для духового оркестра…
– Я на тарелках могу и на большом барабане, – прервал капитана альтист.
– Перебивать командира не положено даже тем, кто обладает такими замечательными навыками. Вечером пойдёшь на репетицию духового оркестра, а сейчас вон там стоят совковые лопаты. Задача – разгрузить машину навоза в теплицы. Овощи нынче только своими руками. Время такое.
