В огне, под градом раскаленным
Да, эта война не была похожей на те, которые подполковник в отставке Северов видел раньше. Не то чтобы в Афгане или Чечне совсем не знали, что такое артналет или бомбежка – гаубиц, минометов и китайских РСЗО и душманам хватало, а у Дудаева было даже собственное авиакрыло из захваченных в Армавире самолетов, не говоря уж о сотне танков, полутора сотнях пушек, сорока РСЗО…
Но сейчас все было по-другому: находясь в десятках километров от дороги, по которой двигался покрытый шрамами и матом Димки «газон», наводчик гаубицы нацистов тем не менее видел автомобиль глазами своего беспилотника и бил по нему так, как охотники бьют дичь. И все-таки у грузовика были шансы, ведь снаряд летит до цели какое-то время, пусть это время исчисляется буквально десятками секунд – можно успеть сманеврировать. Именно этим и занимался Димка, попутно кроя матом все жовто-блакитное, а уж Зеленскому с его бандой и его западным покровителям доставалось так, что, услышь они пожилого донецкого шофера, со стыда померли бы, несмотря на полное отсутствие у них этого стыда и совести в базовой комплектации. Тем не менее это был страшный поединок воли – старенькая, не особо маневренная машинка, ускользающая от тяжелых «прилетов», осыпающих ее осколками. Зазмеились трещины по новенькому, очевидно недавно замененному, лобовому стеклу, дробный стук, словно от града, доносился от капота, от крыльев, от кузова…
– Это хорошо, что сейчас снарядов у них не так много, – сообщил Димка, резко выворачивая руль – кроме «прилетов», надо было еще и воронки объезжать. – Как раньше, они уже не палят. Сейчас по нам работает одна «Мста», да еще и расстрелянным стволом. А били бы две-три или что-то вроде «Паладина» или «Топоров», тут уж я не знаю, как бы мы выкрутились. – И, словно для того, чтобы проиллюстрировать свой тезис про «выкручивания», Димка резко переложил руль в противоположную сторону. Вовремя – прилет случился прямо рядом с «газоном», так, что машину тряхнуло, словно в нее что-то массивное врезалось.
Александр удивлялся тому, что совсем не чувствует страха. Словно это было не с ним, словно он смотрел все это по телевизору. Ладно Димка, он, во-первых, привык, во-вторых, был занят тем, что, как он выразился, выкручивался – например, резко вдарил по тормозам, аккурат перед тем, как снаряд взорвался прямо у них по курсу, вынеся полностью лобовое стекло. Прилет был так близко, что машину на короткое время накрыло дымо-пылевым выбросом, скрыв от глаз чертова беспилотника.
– Держись, бача! – выкрикнул Димка, ударяя по газам. – Прорвемся, не пальцем деланы! – И помчался прямо через свежую воронку. Машину трясло, как катер в семибалльный шторм. Вырвавшись из облака разрыва, «газик» рванулся к видневшимся вдалеке первым строениям Бахмута, а Димка на ходу пригрозил кулаком назойливому «мавику»:
– Чтоб тобой черти в футбол играли, су… – Он закашлялся от попавшей в легкие пыли. – Сбил бы его кто, но где ж тут взяться ПВО? Разве что ангел-хранитель…
Сначала они не поняли, что произошло, поскольку это совпало с очередным прилетом, который лег, к счастью, с сильным перелетом. Потом Александр заметил дымящийся след, а вслед за ним заметил его и Димка:
– Ты смотри! Господь опять услышал…
Беспилотник кто-то «опустил», но кто? Впрочем, загадкой это было недолго – впереди на дороге показался силуэт «мотолыги», замершей чуть впереди разбитого старенького БМП-1. Поверх корпуса МТ-ЛБ стояла ЗУ-23-2 – спаренная двадцатитрехмиллиметровая зенитка, такие Северов хорошо помнил еще по Афгану – их там тоже ставили в кузов грузовика или на корпус БТР, но не для того, чтобы «опускать» вражескую авиацию или раритетные, экзотические на то время БПЛА, а чтобы отбивать атаки засевших на горных склонах духов. Да и в Грозном такие «тачанки-ростовчанки» лихо косили дудаевцев на верхних этажах зданий, и только на них порой и была надежда.
