– Тем не менее вы признаете, господин министр, что правительство, которое вы представляете, поддерживает этот научный проект, – говорит журналистка.
– Так и есть, однако это всего лишь один проект среди многих. Как вы, без сомнения, знаете, наше министерство поддерживает сотни весьма дерзких научных проектов и исследований, многие из которых, уверяю вас, гораздо удивительнее этого. Упомяну для примера проект изготовления робота-компьютера с искусственным интеллектом последнего поколения с целью замены им президента…
Звучит довольный смех.
Руку поднимает низкорослый мужчина.
– Фредерик Стенз, TV News. У меня вопрос к профессору Каммерер.
– Я вас слушаю, – отвечает та.
– Берясь создавать новые подвиды людей, вы воображаете себя Богом?
– Если я кем-то себя и воображаю, как вы говорите, то всего лишь простой любительницей природы, – спокойно отвечает Алиса. – Зачем искать в небесах невидимого бога, когда вокруг нас столько бросающихся в глаза чудес, объединенных понятием «природа»?
Она улыбается сразу всем, радуясь, что смогла ввернуть эту фразу, которую считает самой важной.
– Все эти неповторимые пейзажи, – продолжает она, – все это бесконечное разнообразие цветов, животные всех размеров и форм, – не это ли величайшее из всех чудес? Я отказываюсь ссылаться на Бога, которого никогда не видела, но охотно соглашаюсь представить мать-природу, чьими творениями могу любоваться на каждом шагу. Моему взору предстает восхитительный в своем разнообразии мир. Мир с миллионами видов, каждый с присущими лишь ему талантами и возможностями. Откуда это стремление все контролировать и унифицировать? Представьте на мгновение, что на нашей планете осталось всего по одному виду рыб, деревьев, трав, птиц, насекомых! Единообразие – вот что должно вас страшить, а вовсе не бесконечное разнообразие.
– Еще вопросы? – предлагает министр Бенджамин Уэллс, чувствуя, что в зале уже иссякает запас сочувствия к ученой.
Низкорослый журналист еще не удовлетворил своего любопытства.
– Вы случайно не родственница австрийского профессора Пауля Каммерера[4], прославившегося в 1920-х годах своими экспериментами на жабах?
Лицо Алисы суровеет.
– Так и есть, а что?
– Просто хочу напомнить, что профессора Пауля Каммерера считают одним из худших мошенников в истории науки. В 1926 году он покончил с собой после того, как коллеги-ученые разоблачили его фальсификации. А вопрос у меня такой: вы идете по стопам этого бесчестного интеллектуала как его наследница?
В этот раз вся журналистская братия громко хохочет: судя по всему, раньше она на владела этой информацией.
Ученая, сохраняя полное спокойствие, отвечает:
– Раз вы знакомы с биографией Пауля Каммерера, то не можете не знать, что недавно выяснилось, что завистливые коллеги подставили его. Они сговорились подделать его опыты и превратили Пауля в мишень для насмешек. Сейчас не взывает сомнений, что его смерть была не самоубийством, а убийством, замаскированным под суицид.
Молодая ученая пьет воду и продолжает:
– Христофор Колумб говорил: «Ничего из того, что двигает прогресс человечества, не происходит при всеобщем одобрении. Видящие свет раньше остальных вынуждены тянуться к нему вопреки остальным».
– Кто задаст последний вопрос? – спрашивает министр, старающийся избежать неприятного развития событий.
Поднимается рослый бородач.
– У меня не вопрос, а ответ.
Он достает из кармана пиджака револьвер, вскидывает руку и провозглашает:
