– Все, сэр Ректор, с меня хватит. Я пошел спать.
Горан его останавливать не стал, и Морис шагнул в портал, не дойдя до двери.
– Теперь мы знаем, как зацепить Гиварша за живое, – резюмировал Райнард, трейсерским взглядом провожая Мориса до его особняка. – Романтик хренов, кто бы мог подумать…
Хет Хоофт беззвучно рассмеялся.
– Это хорошая партия, – сказал он, подводя итог. – Очень хорошая партия.
– Чем же?
– Одним действием Тайра собрала вместе Дрезден, мобилизовала Монсальват, защитила своего Первого Рыцаря и в довесок избавилась от Гиварша. Она сказала, что за последний месяц он ужасно ей надоел, – пояснил для Змея Йен. – Молодец, девочка. Партия в лучших традициях Сэла. Он будет гордиться.
– А Морис? – поинтересовался Горан. – Что будет с ним?
– А ничего. Он Господин Игры. Позлится, поймет, что это партия, позлится еще немного, теперь уже на свою недальновидность, и отойдет. Главное – чтобы их с Тайрой отчуждение заняло какое-то время.
– Это будет самая сложная часть.
– Им не в первый раз, справятся, – обнадежил Ректора ′т Хоофт.
– Тогда, – Горан встал, показывая, что аудиенция окончена, – спасибо вам. Не смею вас больше задерживать.
Хет Хоофт, поднявшись из кресла, поклонился, и они со Змеем вышли вон.
В приемной обнаружился Саид с кипой бумаг, которой он почти с головой завалил Кервуда. Увидев Некроманта, Хранитель моментально забыл про Секретаря, бодрым шагом подошел к ′т Хоофту и деловито заложил руки за спину.
– На сколько? – протокольным тоном спросил он.
– На неделю, – с легкой полуулыбкой ответил маг.
– Раскаивается?
– Немного.
– Так, может, на трое суток? – предложил Хранитель. – Раз раскаивается?
– На неделю. Потому что моя Ученица, и я делаю что хочу, – предупредил ′т Хоофт следующий вопрос аль-Малика.
– Ваше право, – Саид поклонился, и Йен удалился в сторону лестницы.
– Он посадил Тайру в Зиндан? – на всякий случай уточнил Райнард.
– Именно так, – словами ′т Хоофта ответил аль-Малик.
– За что?
– За ложь.
– Некромант Ишанкара не лжет, – процитировал Трейсер знаменитый пассаж Закона, и воспоминание о недавнем разговоре больно кольнуло в сердце ледяной иглой.
– Точно, – согласился Саид. – Но Кхасса подумала, что, пока она официально не признана Некромантессой Ишанкара, можно и солгать, а хет Хоофт доступно объяснил ей, что половинчатые нормы в этом случае не применяются.
– И почему она ему солгала?
– Ему? Ему она не лгала ни разу, как нам известно, – Хранитель задумался, припоминая, и поправил на переносице очки. – Хет Хоофт сказал, что она солгала тебе, а потом имела неосторожность ему в этом признаться.
– Солгала мне? – не понял Райнард. – В чем?
– Я не уточнял. Так как я отвечаю за Зиндан, мне достаточно решения Наставника, а причины такого решения он имеет право не разглашать.
Саид снова поправил очки и вернулся к столу Кервуда.
Райнард смотрел на него и чувствовал, как пронзившая сердце ледяная игла медленно растворяется, превращаясь в радость и свет.
В тени он уходил с улыбкой.
Хидамари закинула в серую холщовую сумку недоеденный гамбургер, стопку дисков и большое амбарное кольцо с висящими на нем двумя десятками флэшек, по привычке ногой выключила сетевой фильтр и вышла из своей секции.
– Лысый, я на базу сгоняю, – крикнула Хи куда-то в глубину разгороженного на клеточки зала.
Ответа не последовало. Вместо него из болота офисного пространства всплыла обмотанная кожаными браслетами рука и, неопределенно махнув, исчезла в своем квадратике. Хи перекинула сумку через плечо, воткнула в уши подсоединенные к телефону наушники и, перепрыгивая через ступеньки, вышла на улицу.
