– А я думал, что Фиц давно забыл целительство, – Юлиус присел на обломок деревянной балки, упавшей на остатки соседней скамьи.
– Ну уж как сумел, – развел руками Кейн. – Институт я сто лет назад окончил.
– Горан говорит, что талант не пропьешь, – прошепелявил Саид. – Спасибо, доктор Фицпатрик. Вы хорошо сумели. Если бы не вы, я уже был бы мертв.
– Да что уж там, – смутился Фиц. – Но зубы не в моей компетенции. За зубами тебе к стоматологу идти.
– Или к вашему господину Варфоломею, – предложил Фэйт.
– Я схожу, – Саид потрогал голову руками, проверяя, точно ли она на месте. – Не вижу почти ничего. Очки разбились, наверное…
Кейн вытащил из заднего кармана остатки оправы и отдал Саиду. Тот принял у него из рук искореженную золотую полоску металла, грустно усмехнулся и положил ее на сиденье рядом с тобой.
– Скажи нам, эфенди, – с легкой издевкой начал Юлиус, – что ты тут делал?
– Я пришел посмотреть, что тут осталось, – Саид сощурился, стараясь разглядеть интерьер.
– Пришел посмотреть, а влез в драку. Как это у тебя вышло?
– Не было драки. Меня просто избили. Не умею я драться.
– И за что били?
– Это Фелисити со своей псиной, – пробасил Фиц. – Она пацанов натравила. Сказала им, что чужой пошел к церкви. Тут ведь все думают, что это мусульмане погром устроили. Никто не верит, что один мужчина на такое способен. Ну вот парни и пришли с конкретным намерением. А тут господин аль-Малик в кропильнице9 со святой водой руки моет и воду пьет…
– Руки моет? – переспросил Фэйт.
– Ислам, Юлиус, это ислам10. Спроси Ксандера, – настоятельно посоветовал Кейн и пояснять ничего не стал. – Вот за это и били, как я понимаю.
– Я не гневаюсь, – сообщил Саид. – Я заслужил. Это я виноват. Это моя вина.
– Ну вот, я же говорил, – Фиц выразительно посмотрел на Фэйта. – Завел шарманку.
– И в чем конкретно твоя вина? – Фэйт был бодр и почти что весел. – Ты, что ли, надоумил ′т Хоофта церковь разнести?
– Я спровоцировал… все это. Если бы не я, все было бы нормально. А теперь все. Ничего не будет. Ишанкара не будет.
– Так хет Хоофт еще и Ишанкар на дрова раскатал? – Фэйт растянул улыбку.
– Я убил аль′Кхассу, – обреченно прошипел Саид.
Фицпатрик перекрестился и медленно сел на балку рядом с Фэйтом, отчего та прогнулась и глухо затрещала.
– А сам чего убиваешься? – как ни в чем не бывало спросил Юлиус. – Ты ж только о том и мечтал все предыдущие годы.
– Справедливо, – выдержав паузу, ответил Саид. – Я заслужил такие слова. Я не сержусь на вас, доктор Фэйт.
– Стойте, стойте, – Фиц выставил руки в стороны, словно разводя обоих в разные углы ринга. – Про аль′Кхассу – это правда?
– Правда, – подтвердил Саид.
– И как же ты ее убил? – усмехнулся Фэйт. – Спорю на что угодно: ты ваш знаменитый хранительский палаш даже не поднимешь. Куда тебе головы рубить.
– Я воткнул ей в сердце Нгерис.
– Что воткнул? – уточнил Фиц, не поняв последнего слова, но Саид не ответил, опустил голову и уставился на свои носки.
Фиц обернулся к Фэйту, но тот больше не улыбался.
– Первый раз в жизни я захотел ее спасти, – Саид покачал головой. – Я хотел, чтобы она жила, а получилось наоборот.
– Может, объясните непосвященному? – напомнил о себе Фицпатрик, обращаясь больше к Фэйту, чем к Саиду, который, казалось, совсем ушел в себя.
Юлиус облизал губы и вынул из внутреннего кармана висящего на спинке скамьи пиджака футляр с сигарой.
– Нгерис, любезный доктор Фиц, это дрезденский дознаватель. Использовался в критических случаях, когда не было никаких доказательств в пользу вины или невиновности обвиняемого, – Фэйт достал сигару, посмотрел на нее и снова засунул в футляр. – Рука провидения, так сказать. Представляет из себя клинок века четырнадцатого-пятнадцатого. Традиционное магическое оружие с острова Ява. В Дрездене при дознании его вонзают в сердце, когда обвиняемый отвечает на вопросы. Солжет – и клинок убивает за три секунды.
