Программы разведения лабораторных животных, существующие на биомедицинском рынке, проявили некоторые генетические черты подопытных крыс и мышей, а значит, в распоряжении ученых теперь есть грызуны, которые в большей или в меньшей степень подходят для проверки кардиологических препаратов – в зависимости от их склада личности. Хорошо годятся для этого SAL-мыши (от «Short Attack Latency» – термин означает относительно малое время, которое нужно животному для того, чтобы начать атаку). Этим зверькам свойственна большая враждебность, и они, как удалось установить, проявляют нечто вроде поведения типа «А». Плохо годятся для таких опытов крысы-неофобы Спрега-Доули: они терпеть не могут попадать в новые для себя ситуации. Эти грызуны куда больше подходят для исследования аллергий и патологических тревожных состояний, которые, как полагают специалисты, на медицинском уровне связаны у человека с робостью и подавлением реакций. Исследования физиологической связи этих болезней с такими типами поведения пока еще находятся в зачаточном состоянии, однако уже сейчас явно имеет смысл создавать лекарства, эффективные для профилактики или лечения сердечно-сосудистых заболеваний именно у тех животных, которые наиболее похожи на типичного пациента, страдающего такими недугами. Соня Кавигелли и ее коллеги выражаются по этому поводу так{52}: «Если наша цель – лучше понять развитие и физиологический субстрат определенных черт личности, а также их влияние на самочувствие, тогда наиболее многообещающий метод состоит в том, чтобы выявить у подопытных грызунов те черты личности, которые наиболее сходны с человеческими».
* * *
Примиряясь с существованиям у животных особенностей личности (хотя мы порой предпочитаем именовать это поведенческими синдромами), мы начинаем признавать и существование культуры у животных. То, что у китов есть определенная культурная жизнь, сейчас признается гораздо более широким кругом ученых, чем в те времена, когда Мартелл и Уайтхед столь подробно ее документировали. Но китами дело отнюдь не ограничивается. Биологи сумели увидеть признаки культурной деятельности у самых разных существ – от гуппи до слонов. Глубоко укорененные охотничьи привычки горбатого кита, праздность ленивых сурикатов и многое другое – все это приобретенные модели поведения, специфичные для той или иной группы. Одни шимпанзе приветствуют друг друга, стуча костяшками пальцев о костяшки приятеля, другие предпочитают вместо «здрасте» хлопнуть знакомца по физиономии. Бабуины, может, и не ходят на балетные спектакли, но они вырастают внутри своего рода театральной труппы, где получают важные уроки – учатся, как правильно делать некоторые вещи. Причем в других «труппах» «правильным» почти наверняка будет считаться что-то иное, так что проникновение чужака сразу будет заметно. Вероятно, в этом-то и заключается смысл такой стратегии.
Непросто дать строгое определение культуре – отчасти из-за того, что все мы одновременно принадлежим к множеству культур. Какие-то из них могут быть расовыми, какие-то – национальными или племенными. Плюс приверженность определенному виду спорта (существует, к примеру, футбольная культура) и даже культурная жизнь, связанная с поддержкой конкретной команды. Есть религиозная культура, которая может влиять на то, как вы проводите пятничный вечер или субботнее утро. А может, вы член клуба дегустаторов виски: еще одна разновидность культуры. Не забудем и про музыкальные вкусы: возможно, вы принадлежите к сообществу любителей джаза или оперы. Есть и наркотическая культура – присущая ценителям того сомнительного эффекта, который оказывают на сознание некоторые вещества.
