Британское научное сообщество было глубоко оскорблено и даже решило внести изменения в хронику ученой жизни. Это известно благодаря тому, что сохранилось два комплекта страниц 489–504 одного из томов Philosophical Transactions of the Royal Society 1667 года.
Сумятица возникла из-за того, что Генри Ольденбург, редактор Philosophical Transactions, был незадолго до этого обвинен в государственной измене и заточен в Тауэр. Между тем в Королевское общество поступила рукопись, описывавшая французские опыты. Мистер Мартин, издатель Philosophical Transactions, почему-то совершенно ничего не знал об аналогичных английских опытах и без промедления напечатал работу французов. Когда Ольденбурга оправдали и освободили, он пришел в бешенство, узнав о неведении Мартина. Он собрал все экземпляры Philosophical Transactions, какие смог найти, и уничтожил их. Затем лично сократил текст о французских опытах и добавил к этому усеченному варианту редакционную статью с подробным описанием английских экспериментов по переливанию крови. Статья написана в таком тоне, что никто не заподозрил бы автора в измене своему возлюбленному отечеству: «Сколь долго бы подобный Эксперимент ни замысливался в иных странах… надлежит отметить, что впервые он явлен миру в Англии».
Но Ольденбург не смог уничтожить все экземпляры журнала с первоначальным текстом статьи о работе французов, вот почему мы сегодня имеем возможность ознакомиться с детальным отчетом об экспериментах по переливанию крови животных людям, проведенных Жаном Батистом Дени, придворным врачом Людовика XIV, прозванного Королем-Солнце.
Возможно, наблюдая вблизи те излишества, которым предавался королевский двор, Дени как раз и решил попробовать лечить больных при помощи крови животных: она, как он предположил, должна быть чище по сравнению с кровью, загрязненной людским «разгульным поведением и беспорядочным приемом пищи и напитков». Первым его пациентом стал шестнадцатилетний юноша, которого вот уже два месяца терзала «острая лихорадка». Лекари более двадцати раз устраивали бедняге кровопускание, но тщетно. Переливание же девяти унций (около 260 мл) крови ягненка, конечно, не заставило больного радостно вскочить с постели, но и не убило его на месте.
Следующим получателем крови ягненка стал 45-летний стригаль овец, отличавшийся отменным здоровьем – настолько отменным, что после переливания он перерезал горло ягненку-донору, профессионально остриг животное и затем отправился в пивную. Почти сразу же после публикации сообщений об этих опытах британцы ответили введением 32 унций (около 910 мл) овечьей крови в организм Артура Коги, протестантского пастора. Кога, которого Пипс описывает как «беспутного бедняка», к тому же «не вполне уравновешенного душевно», получил за свои терзания 20 шиллингов. Месяцем позже (возможно, из-за нехватки наличности) Кога принял в себя еще одну инъекцию овечьей крови.
* * *
Но перескочим обратно в XXI век. Вряд ли вам захочется получить инъекцию овечьей крови, даже если вам посулят за это кругленькую сумму. Наш организм тяжело переносит смешивание человеческих и животных тканей. Похоже, нам не очень-то по нраву даже смешивание биоматериала по схеме «человек – человек»: так, донорами крови являются лишь 4 % жителей Великобритании, теоретически имеющих такую возможность{64} (для американцев эта доля составляет 5 %). Некоторые не делают этого, поскольку сама процедура довольно неприятна. Некоторые терпеть не могут уколы. Кто-то опасается инфекции. Кому-то кажется неприятным столь тесный контакт с жидкостью, которая вообще-то должна оставаться внутри нас. Впрочем, большинству просто никогда не приходит в голову мысль о том, чтобы стать донором.
