В одно из таких возвращений Лёня заметил, что ноутбук, который он поставил на зарядку, оставив на столе, лежит на кровати. Он стоял, смотрел на лэптоп и чувствовал знакомый уже противный холодок вдоль позвоночника.
«Но ведь я мог отключить его, положить на кровать и забыть?» – спросил Лёня сам себя. Это было разумное объяснение, и мама, когда он рассказал ей обо всем, сказала, что так и есть.
– Я и сама такая. – Она поставила перед ним тарелку с жареной картошкой, которую приготовила на ужин. – Вчерашний день не помню.
Лёня постарался убедить себя, что все хорошо, но это удавалось недолго. Утром, когда мама ушла на работу, Лёня проснулся и увидел возле себя стул.
Вроде бы ничего особенного – стул и стул, обычное дело. Но ведь с вечера стул стоял возле письменного стола. А теперь был придвинут вплотную к кровати, словно кто-то («Конечно, мама, кто еще?») поставил его тут, чтобы посидеть возле Лёни, посмотреть, как он спит.
«Оно сидело тут ночью и смотрело на меня. Я спал, а оно смотрело!»
Мысль была настолько пугающей, что Лёня пулей вылетел из кровати и едва не закричал на весь дом, услышав телефонный звонок.
– Доброе утро, соня! – сказала мама.
– Это ты стул поставила? – вместо приветствия спросил он.
– Стул? Какой еще стул?
Сердце упало. Объяснять было нечего, но Лёня все же ответил:
– Я проснулся, а он возле кровати стоит.
– Малыш, прости, не могу долго говорить, у меня люди, – торопливо проговорила мама. – Но ты не переживай. Наверное, это ты сам подвинул, ночью. Бывает такое. Встаешь среди ночи в полусне в туалет и делаешь что-то, чего потом сам не можешь вспомнить.
Лёня молчал, обдумывая ее слова. Маме, ясное дело, виднее. Раз она говорит, что бывает такое, значит…
– Ау, ты чего там притих? Все хорошо?
– Угу.
– Хочешь, мороженого куплю? Поедим с тобой вечером. Что скажешь?
Мороженое – это всегда здо́рово. Вешая трубку, Лёня уже воспрял духом. Переставил стул на его законное место, заправил кровать и пошел умываться.
Завтракал, глядя в окно, и увидел, что внизу, возле песочницы, сидит на лавочке мальчик примерно его возраста. Лёня раздвинул занавески, чтобы получше его рассмотреть и решить, не стоит ли спуститься и познакомиться, но тут мальчик поднял голову и посмотрел на него. Их разделяли четыре этажа, но все же было заметно, что на лице мальчика промелькнуло что-то, сильно напоминающее страх.
Он уставился на Лёню, а потом вскочил с лавки и бросился прочь.
«Что его так напугало?» – Лёня мыл тарелку и чашку тщательно, как учила мама, чтобы не оставалось разводов и следов пищи, и чувствовал, что настроение испортилось.
Внезапно раздался глухой стук, словно что-то упало. Лёня прислушался. Кажется, это из его комнаты! По телу побежали мурашки. Там ведь нет никого – кто мог что-то уронить?
Лёня стоял возле раковины, думая, что делать. Идти в комнату было страшновато, но не идти нельзя. Не может же он до прихода мамы просидеть на кухне. Да и потом, что он – трус?
«Посмотрите, кто тут у нас! Что это за девочка? А, это же Лее-е-еночка!» – всплыло в голове.
Лёня сжал кулаки и перевел дыхание. Ничего там нет страшного! Просто ерунда какая-нибудь. Чтобы не растерять решимости и не дать себе возможности передумать, он почти бегом побежал в детскую.
Комнаты были сквозные, поэтому ему пришлось пробежать через гостиную (она же – мамина спальня). Краем глаза Лёня заметил что-то серое в углу, возле балконной двери, но, обернувшись, ничего необычного не увидел. Показалось, наверное, решил он и открыл дверь.
